Нравственные коллизии депутатского корпуса должны разрешаться. Реферат: Депутатская этика

ЭТИКА ВЗАИМООТНОШЕНИЙ ДЕПУТАТОВ В ПАРЛАМЕНТСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

И.А. КИБАК,

доцент кафедры психологии и педагогики Академии МВД Белоруссии, кандидат психологических наук, доцент, полковник милиции 09.00.05 - этика; 13.00.01 - общая педагогика, история педагогики и образования

Аннотация. Рассматривается этика взаимоотношений депутатов в парламентской (законотворческой) деятельности. Дается краткий исторический обзор основных направлений рассматриваемых проблем, которые исследованы в работах отечественных ученых правоведов и психологов. Обсуждается проблема этики парламентской деятельности, раскрываются важнейшие составляющие (факторы) парламентской деятельности, т.е. ее этико-правовое регулирование. Дается определение «парламентская этика»; приводятся правила парламентской этики в законодательном органе; предлагается обобщенный неофициальный кодекс поведения парламентариев. Отмечаются проблемы формирования кодекса парламентской этики депутата; подчеркивается, что кодекс должен обладать определенными свойствами: содержать безупречно сформулированные положения, регламентировать депутатскую деятельность, являться средством самообслуживания депутатской профессии.

Ключевые слова: парламентская этика, парламентская (законотворческая) деятельность, кодекс, правила, депутат.

THE ETHICS OF INTER-DEPUTY RELATIONSHIP IN PARLIAMENTARY PROCEDURE

docent of the department of psychology and pedagogics of the MIA Academy of the Republic of Belarus,

candidate of science, docent, the Colonel of the police

The summary. This article deals with the ethics of inter-deputy relationship in parliamentary procedure. There is a brief review of the main branches of the given issues that were investigated by native and foreign lawyers and psychologists. The subject under consideration is the problem of ethics in parliamentary procedure. The main factors of parliamentary procedure (i.e. its ethical and legal control) are described. Parliamentary ethics is defined. There are examples of rules of parliamentary ethics in legislative body. A generalized unofficial codex of deputy"s behavior is suggested. Problems of formation of code of parliamentary ethics are cited. It is emphasized that the code should have obligatory characteristics: it should have soundly stated regulations, it should regulate the deputy"s behavior and it should be means of deputy"s self-service.

Key words: parliamentary ethics, parliamentary procedure, code, rules, deputy.

За столетия парламентской истории человечества сформировались многочисленные научные школы по проблемам нравственности, морали законодателей, этических стандартов парламентаризма. Область этой проблематики настолько обширна, что внимание уделяется лишь такой деятельности парламентариев, которая стоит на грани закона.

Профессиональная парламентская деятельность накладывает особые обязательства на представителей депутатского корпуса по обеспечению нравственного характера взаимоотношений, складывающихся в связи с ее осуществлением. Понятно, что депутат при реализации своей парламентской деятельности обязан соблюдать нормы профессиональной этики, не допускать оскорбительных выпадов в адрес своих коллег. Но в реальности депутат нередко вынужден противопоставлять себя коллективу, игнорировать интересы

большинства депутатского корпуса. Причины такого поведения многообразны.

Психологическая и нравственная культура парламентской деятельности проявляется в готовности депутатов и иных субъектов права руководствоваться нравственным началом в выборе целей и средств деятельности, в способности к адекватному эмоциональному контакту, соответствующей культуре поведения и соблюдению нравственных начал и ограничений непосредственно в процессе парламентской деятельности. Парламентская этика поддерживается не только личной убежденностью и мерами морально-психологического воздействия со стороны иных представителей депутатского корпуса, но в ряде позиций нормами регламентов палат парламента. Соблюдение этических норм депутатом Палаты Представителей Национального Собрания Республики

История белорусской юридической этики берет свое начало с Кирилла Туровского. Не менее значительной личностью в нравственной жизни Белоруссии была Евфросинья (Предслава) Полоцкая. Кроме того, значительную роль в развитии не только морали, но и права сыграл Франциск Скорина. Он принимал участие в подготовке статута Великого княжества Литовского 1529 г. и был первым белорусским ученым, начавшим разработку нравственных правовых норм. Он считал, что право в целом и каждый закон в отдельности должны быть добропорядочными, справедливыми, могущественными, полезными, изданными в соответствии с обычаями данной земли, в духе времени, не иметь двусмысленного значения и быть направлены на достижение общего блага, а не к выгоде отдельных лиц. Гуманистические идеи Скори-ны дополнили и развили такие прогрессивные деятели, как Николай Гусовский, Сымон Будный.

Значительный след в юридической этике оставили белорусские юристы Михаил Литвинов и Лев Сапе-га. Образцом парламентской речи в сейме является выступление Сапеги в защиту статута Великого княжества Литовского 1588 г. Под его руководством была подготовлена третья редакция статута, провозглашавшего нравственные принципы правосудия. В статутах 1566 и 1588 г. наряду с другими положениями были сформулированы правила адвокатской этики .

Проблема этики парламентской деятельности пока не получила должного освещения в научной литературе, однако существует ряд глубоких исследований по отдельным направлениям этой темы. Авторитетные российские исследователи этической проблематики Р.Г. Апресян, В.И. Бакштановский, Ю.В. Со-гомонов рассматривают парламентскую этику как многосложное явление, требующее применения философского, правового, политологического подхода . Апресян рассматривает парламентскую этику как «синтетический нормативно-ценностный феномен», который формирует такие составляющие, как профессиональная этика , корпоративная этика и этика предметно-определенной деятельности. Бакштановский и Согомонов обращают внимание на сложность моральных феноменов, которые скрываются за этическими нормами депутата. Ученые затрагивают две важнейшие проблемы парламентской этики, которые заключаются в ситуациях морального выбора, постоянно возникающих в ходе парламентской деятельности, и парадоксе моральных оценок .

В Великобритании исследованием парламентской этики занимаеются авторитетные ученые У. Гай, М. Раш, П. Леопольд, А. Дойг, П. Ричардс, Д. Глейз-

нер. Этих специалистов объединяет правовой подход к рассмотрению парламентской этики, который заключается в раскрытии правовых основ регулирования парламентской деятельности, рассмотрении основных составляющих этического кодекса, отдельных прецедентов, связанных с нарушением норм парламентской этики . Такой подход во многом объясняется многовековым функционированием в британском Парламенте системы саморегулирования парламентской деятельности, которая основывается на внутренних нормах парламентского права. Некоторые аспекты этико-правового регулирования парламентской деятельности в британском Парламенте могут послужить достойным образцом для подражания, поскольку способствуют более уважительному отношению парламентариев друг к другу, совершенствуют умение парламентариев уважать чужую позицию и прислушиваться к ней, а также помогают парламентариям более грамотно и четко выражать свою позицию.

В белорусском обществе происходит сложный процесс легитимизации института парламентаризма и формирования определенных требований, в частности требований этического порядка, к парламентариям. Эти требования являются (в ряду других факторов) отражением общей тенденции повышения роли этических стандартов демократии. Психологическая легитимность - важный фактор парламентской (законотворческой) психологии, так как именно на этой базе формируется отношение граждан к институтам власти.

Характеризуя процесс современного демократического развития, некоторые ученые определяют его как «этнос демократии». В этой связи резко возрос интерес специалистов-психологов и политологов (в том числе отечественных) к вопросам политической этики, а выявление особенностей формирования системы этико-правового регулирования парламентской деятельности стало одной из актуальных проблем политической науки и политической практики.

Одной из важнейших составляющих парламентской деятельности является ее этико-правовое регулирование, так как:

# деятельность парламентария затрагивает разные общественные интересы и предполагает наличие высокого уровня моральной ответственности перед избирателями;

# парламентская деятельность представляет собой процесс непрерывного взаимодействия и общения с коллегами, участниками законотворческого процесса, избирателями, представителями иностранных делегаций, должностными лицами, средствами массовых информаций и т. д. Этот процесс предполагает наличие психологической культуры общения, публичных выступлений, парламентских дебатов, соблюдение парламентского этикета;

Ь профессиональная парламентская этика поддерживается не только личной убежденностью и мерами морально-психологического воздействия со стороны иных представителей депутатского корпуса, но и в ряде позиций нормами регламентов палат парламента;

Ь особенность депутатской деятельности, вообще деятельности высших эшелонов государственной власти состоит в необходимости трансформации политических устремлений в законодательные и иные правовые формы. Но если политическая деятельность по сути своей общественная, во многом публичная, митинговая, то законотворчество требует высокой культуры, профессионализма, компетентности и усидчивости;

уровень этических стандартов во многом влияет на степень эффективности парламентской деятельности, поскольку свидетельствует о том, насколько четко парламентарии осознают свои функции, полномочия, роль в определении политического курса государства, ответственность своего положения и действий перед избирателями.

Многосторонний характер депутатской деятельности неизбежно порождает многовариантность и порой противоречивость политического поведения белорусских парламентариев. Одним из способов повышения эффективности и совершенствования организации парламентской деятельности является наличие системы этических правил, норм, регламентов действий, образующих основу парламентской этики.

Отсутствие психологической и общей культуры, незнание депутатами этических норм неизбежно приводит к низкой эффективности законотворческой деятельности, чему мы все, к сожалению, оказались свидетелями в конце XX и в начале XXI в.

Но что такое парламентская этика? Этика вообще (греч. Ethos - привычка, обычай) - одна из древнейших теоретических дисциплин, выступает в качестве философской науки, объектом изучения которой является мораль, нравственность как форма общественного сознания, как одна из важнейших сторон жизнедеятельности человека, специфическое явление общественной жизни. Этика выясняет место морали в системе общественных отношений, анализирует ее природу и внутреннюю структуру, изучает происхождение и историческое развитие нравственности, теоретически обосновывает ту или иную ее систему. Этика, мораль, нравственность означают, в сущности, одно и то же, их часто используют как синонимы. Другими словами, этика - учение о добре и зле, о поведении, служащем добру и не причиняющем зла окружающим.

Правила парламентской этики в Палате Представителей кратко изложены в разд. IX Регламента Палаты Представителей от 6 апреля 1999 г.. Правила парламентской этики нередко трактуются депутатами по-

разному, то как строгая регламентация каждого шага, то как собрание полезных советов. В настоящее время в руководстве и среди депутатов Палаты Представителей насчитывается более 400 правил. Постоянные правила охватывают все аспекты парламентской деятельности: ритуал, ведение дебатов, голосование, способы обращения друг к другу депутатов парламента, ограничения по времени в ходе выступлений на пленарном заседании и т.д.

Парламентская этика депутата должна включать в себя прежде всего уважительное отношение к мнению оппонента и достаточно критическое отношение к собственным взглядам, имея в виду потенциальную возможность их синтеза, для которого необходимы безупречная вежливость и корректность в обращении, чтобы обиды и неприязнь не стали единственной причиной несовместимости мнений.

По мнению Л. Пирса, «крайние и неумеренные предложения могут попасть в заголовки газет, но обычно не принимаются во внимание... Человек крайностей, будь то в законодательных предложениях, речах или личных привычках, испытывает трудности в создании согласия и неизбежно попадает в изоляцию». Парламентарию следует быть сдержанным и умеренным в своих высказываниях, если он хочет добиться не митинговой популярности, а успеха в своих начинаниях. Он должен быть также терпелив и не слишком обидчив, чтобы раздражение по пустякам не отвлекало его от дела. Кроме того, ему необходимо научиться высиживать долгие часы бесконечных дебатов в комиссиях, выслушивать не всегда продуманные и откровенно субъективные суждения, не говоря о затяжных речах своих коллег, которые подчас предназначены только для избирателей или даже обусловлены желанием слушать самого себя. К тому же депутат, безусловно, должен быть вежлив, трудолюбив, добросовестен, честен, уметь пойти в необходимых случаях на компромисс и т.д. .

В законодателях ценится умение держать слово. Пообещав коллеге поддержать его предложение, так и поступайте. Если же видите, что не можете, сообщите ему об этом задолго до голосования.

Правило вежливости требует, чтобы парламентарии не унижали достоинств коллег, даже если последние, по их мнению, глубоко заблуждаются. Во всем мире и у нас официально принята вежливая форма обращения и упоминания: «уважаемый депутат», «уважаемый председатель» и т.д. с прибавлением фамилии или без нее. Никакая острота дискуссий и политические расхождения не могут оправдать отступления от этой позиции, отказ от отношения к любому депутату как к коллеге. Но, к сожалению, бывает, что депутаты теряют выдержку и прибегают к язвительным обращениям, обвинениям коллег в недобросовестности, а то и к прямым оскорблениям. Подобные явления имеют место во всех странах, но

в большинстве из них они встречают отпор со стороны депутатов и квалифицируются как грубые нарушения парламентской этики, за которыми следует неотвратимое наказание.

Выступая в ходе обсуждения, следует ограничиваться рамками обсуждаемого вопроса и не касаться личности.

Критиковать следует не человека, а его предложения и точку зрения, которые и составляют суть дискуссии.

Самое важное достояние законодателя - надежность его слова. Необходимо сохранять служебную или чужую, но ставшую депутату доступной тайну.

В работе депутата желательно использование правил «не», не использовать статус депутата в сугубо личных целях. Имея право доступа в любые государственные учреждения и к любой информации, депутаты должны бы пользоваться этим исключительно в служебных целях, а не для извлечения личной выгоды или в пропагандистских целях.

Депутат не должен завышать произвольно статус депутата и его преимущества даже в рамках своей служебной деятельности, вмешиваться в работу судебных органов и давать публичную оценку до вступления решения в законную силу, участвовать в уголовном процессе ни в качестве общественного защитника, ни в качестве обвинителя, ибо это может повлиять на объективность судей и народных заседателей. Творцы законов не должны в своих выступлениях призывать к незаконным и насильственным действиям либо оправдывать таковые.

Обратимся к опыту американской парламентской деятельности. Стандарты поведения американских законодателей обусловлены преимущественно тремя источниками права: Конституцией США, УК и правилами работы палат. Основные положения Конституции США включают в себя:

® право палат выносить решения об осуждении, порицании и исключении депутата; ® гарантии защиты депутата от ареста во время сессии по всем делам, кроме государственной измены и тяжких преступлений;

® запрещение законодателю занимать любой другой государственный пост.

Согласно УК запрещены покупка голосов избирателей обещаниями предоставить место, вымогательство финансовых взносов у федеральных служащих или угрозы уволить уклоняющегося от участия в избирательной кампании законодателя, причем получение финансового взноса за обещание помочь получить работу наказывается штрафом в 1 тыс. дол. США или тюремным заключением до одного года.

По правилам палат депутат не участвует в голосовании, когда затрагивается вопрос, касающийся его лично. Законодатели обязаны предавать гласности данные о своих доходах, полученных подарках, долгах, сделках с недвижимостью. Запрещено принимать

подарки стоимостью свыше 100 дол. от лоббистов и иностранцев, использовать избирательные фонды для личных нужд; установлен максимальный уровень гонораров за лекции и публикации.

Один из обобщенных неофициальных кодексов поведения парламентариев штатов можно отнести и к белорусским парламентариям, и выглядит он следующим образом:

уважайте права других законодателей; никогда не бросайте тень на мотивы действий другого законодателя;

никогда не угрожайте прибегнуть к принуждению; никогда не просите коллег действовать вопреки интересам их избирателей;

не переходите на личностные аргументы в дебатах; открыто и ясно определяйте свои цели; не выступайте против председателей комитетов или партийных лидеров без предварительного уведомления их об этом;

никогда не ведите избирательную компанию против коллеги в его (или ее) округе;

никогда не вмешивайтесь в личные дела другого законодателя.

Сейчас современное общество становится все в большей степени обществом экспертов, специалистов, владеющих особыми знаниями и навыками. Эта тенденция общества к специализации порождает небывалую независимость или, как еще говорят, автономию профессиональных групп, которая, в свою очередь, порождает массу этических проблем. Одна из них связана с существованием профессиональных этических кодексов. Профессиональные кодексы так же, как и сама деятельность депутата, нуждаются в контроле со стороны общественности.

Еще одна проблема связана с существованием особой ответственности профессии перед обществом. Депутаты должны заботиться о безопасности и стабильности отношений между людьми даже тогда, когда их не совсем устраивает существующий порядок.

Депутатскую профессию принято называть свободной. Традиционно свободным профессиям общество предоставляет большую автономию, чем, например, ремеслам или бизнесу. Это выражается в том, что общество ослабляет свой контроль над деятельностью представителей свободных профессий, требуя взамен служения на благо общества, осуществления внутреннего профессионального контроля, установления более строгих и более высоких в моральном отношении стандартов и правил поведения по сравнению с остальным обществом. Ослабление общественного контроля выражается в том, что профессия может установить собственные правила, дисциплинарные нормы и стандарты компетентности и профессионализма, регулировать доступ новых членов в свои ряды, формулировать свои задачи и пр.

Что означает по отношению к профессии депутата установление более высоких в моральном отношении

норм и правил поведения? От депутатов ожидают, что они будут работать столько, сколько требуют их профессиональные обязанности, а также соблюдать высокие стандарты в сфере личного и профессионального поведения: быть более дисциплинированными, воздерживаться от недостойных поступков и быть образцами этичного поведения, не рассматривать депутатскую профессию как обычный бизнес, связанный с получением высоких доходов и прибыли.

Одна из сторон этической проблемы автономии профессии связана с тем, что, обладая специализированными знаниями и исключительным доступом к этим знаниям, депутаты могут испытывать искушение употребить их в корыстных целях за счет населения. Здесь необходим внутренний контроль над парламентской деятельностью депутатов и внешний - для уверенности общества в том, что профессия достаточно хорошо осуществляет самоуправление и способствует общественному благосостоянию.

Следующая проблема касается формирования кодекса парламентской этики депутата. Кодекс должен представлять собой руководство для парламентской деятельности депутатов, определять конкретные запреты, процедуры, идеалы и учитывать основные этические проблемы, с которыми они сталкиваются. Положения кодекса должны время от времени критически оцениваться и пересматриваться. В нашей стране процесс разработки и принятия кодексов профессиональной этики, в том числе этики юридических профессий, только начинается. Некоторые кодексы не совсем точно отражают реальные проблемы и стандарты поведения лиц той или иной профессии, не конкретны, не содержат положений, относящихся к осуществлению контроля над выполнением предусмотренных в них требований, принципов.

Для того чтобы служить основанием депутатской профессии, кодекс:

должен регламентировать депутатскую деятельность. Некоторые кодексы представляют собой просто декларацию об идеалах, в то время как должны иметь дисциплинарный характер;

не должен быть средством самообслуживания профессии, а защищать интересы личности, общества и государства.

Этический аспект жизнедеятельности парламентариев - дело тонкое, сложное. Несмотря на официальные установки и правила, законодатели нет-нет, да и доказывают, что ничто человеческое им не чуждо. Вариации при этом - от скромных мелочей до старомодной роскоши. В парламентской практике все

больше ужесточаются меры отчетности (раскрытие состояния финансовых дел депутатов, предание гласности источников финансирования избирательной кампании), распространение открытых публичных заседаний постоянных комиссий, хотя эти реформы не всегда служат барьером для нарушений.

Значение проблем этики для парламента определяется неразвитостью традиций в этой сфере и низким уровнем политической и психологической культуры, сложностью и противоречивостью характера вставших перед республикой задач, необходимостью быстрейшего освоения зарубежного опыта и включения страны в ряд цивилизованных государств.

Анализ проблем этики парламентской деятельности полагает для современной практики белорусского парламентаризма действенными мерами, способствующими беспристрастности этических оценок, прежде всего создание комиссии в Палате Представителей по этике, недопущение преобладания представителей одной депутатской группы и политической партии. Основной задачей, которую должна ставить перед собой комиссия, является разработка кодекса парламентской этики, наличие внешнего контроля над соблюдением парламентариями этических норм.

Литература

1. Романенко О.К. Юридическая этика: учеб.-метод. комплекс. Мн, 2004. С. 28-29.

2. Апресян Р.Г. Особенности парламентской этики и возможные пути ее формирования // Парламентская этика в России: сб. мат-в Комиссии Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации по этике. М., 2002.

3. Бакштановский В.И. Этика политического успеха. М., 1995.

4. Бакштановский В.И, Согомонов Ю.В. Опыт словаря прикладной этики для депутата // Парламентская этика в России: сб. мат-в Комиссии Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации по этике. М., 2002.

5. Красникова Е.А. Этика и психология профессиональной деятельности: учебник. М., 2003.

6. Глейзнер Д. Этика публичной политики. М., 2001.

7. Gау Ооnаh L.P. Conduct Unbecoming. The Regulation of Parliamentar Behaviour. L, 2004.

8. Doig А. Corruption and Misconduct in Contemporary British Po1itics. Harmondsworth, 1984.

9. Лившиц Р.З. О легитимности закона // Теория права: новые идеи. Вып. 4. М., 1995. С. 18-24.

10. Савельев В.А. США. Этика в Конгрессе. Институт США и Канады. М.,1989. С. 22.

11. Тагиров Э.Р. Парламентская практика. Казань, 1993. С. 127-133.

12. Алексеев С.С. Право на пороге нового тысячелетия. М., 2000. С. 38.

Настоящий Кодекс парламентской этики (далее по тексту - Кодекс) представляет собой корпоративное соглашение, разработанное и принятое с целью содействия эффективной законодательной деятельности парламентариев - депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации.

Кодекс в соответствии c общепринятыми этическими нормами определяет основные правила поведения депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации (далее по тексту - депутаты).

Кодекс призван обеспечить уважение к депутатов Государственной Думе Федерального собрания Российской Федерации как палате российского парламента и ее высокий авторитет в обществе, а также устанавливает порядок разрешения возможных этических конфликтов между депутатами и меры ответственности за нарушение этических норм и требований, предусмотренных Кодексом.

Глава 1. Общие положения

1.1 В своей деятельности депутат, руководствуясь преданностью своему Отечеству, должен защищать его интересы, неуклонно соблюдать Конституцию Российской Федерации, Федеральный закон "О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации", Регламент Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации. Каждый депутат должен стремиться служить образцом исполнения своих депутатских полномочий, обладать безупречной профессиональной и гражданской репутацией.

1.2 Деятельность депутата должна быть направлена на достижение благополучия и процветания государства, исходя из ответственности за свою Родину и будущими поколениями. Депутат в своей деятельности руководствуется целями экономического, социального и культурного развития государства.

1.3 Депутат должен воздерживаться от всякой деятельности и поступков, которые могут нанести ущерб его авторитету, а также авторитету Государственной Думы как палаты Федерального собрания - парламента Российской Федерации и государству в целом.

1.4 Депутат должен в равной мере соблюдать собственное достоинство и уважать достоинство других депутатов, должностных лиц и граждан.

1.5 Депутат должен выполнять свои депутатские полномочия.

Глава 2. Правила парламентской этики на заседании палаты, в комитетах и комиссиях

2.1 Отношения между депутатами строятся на основе равноправия. Каждый депутат обязан лояльно относиться к другим депутатам независимо от их социального статуса и политической ориентации. Депутаты должны строить свою работу на принципах свободного коллективного обсуждения и принятия решения по рассматриваемым вопросам, уважения к многообразию мнений, не допускать конфликтов, искать пути преодоления разногласий среди депутатов путем дискуссий. Депутат не может навязывать свою позицию посредством угроз, ультиматумов и иных подобных действий.

2.2 Депутат должен присутствовать на заседаниях Государственной Думы, заседаниях комитетов и комиссий, членом которых он является. Отсутствие депутата на заседаниях допускается только по уважительной причине, при этом депутат обязан действовать строго в соответствии с порядком предусмотренном Регламентом Государственной Думы.

2.3 Депутат обязан добросовестно выполнять решения и поручения Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации.

Депутаты должны подчиняться принятому порядку работы Государственной Думы. Не допускаются индивидуальные и коллективные действия депутатов, направленные на срыв проведения заседаний: уход из зала заседания по другим мотивам, не признанными уважительными; выступления не по вопросу принятого на заседании порядка его работы, выкрики, прерывание выступающих, создание препятствий для выступающих, которым председательствующий на заседании предоставил слово.

Участвуя в заседаниях Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации, в работе комитетов и комиссий, депутат должен проявлять вежливость, тактичность и уважение к председательствующему на заседании, другим депутатам и иным лицам, присутствующим на заседании. Выступающий не должен использовать в своей речи грубые и некорректные выражения, использовать ненормативную лексику.

Глава 3. Правила парламентской этики при работе с избирателями

3.1 Депутат несет ответственность перед своими избирателями за обещания, данные в период предвыборной кампании.

3.2 Депутат должен поддерживать связи с избирателями, рассматривать обращения избирателей, вести прием граждан, вносить предложения в соответствующие органы государственной власти, органы местного самоуправления, общественные объединения, направленные на решение поставленных гражданами задач.

3.3 В периоды, установленные Регламентом Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации, депутат должен заниматься своей депутатской деятельностью с избирателями.

3.4 Депутат должен принимать все предусмотренные законодательством Российской Федерации меры, направленные на обеспечение прав, свобод и законных интересов своих избирателей и других граждан.

При личном общении с избирателями депутат должен стремиться быть образцом профессионализма, порядочности и справедливости.

3.5 Депутат через средства массовой информации и во время встреч с избирателями обязан информировать их о своей деятельности, в том числе связанной с личными обращениями граждан. Ответ на такие обращения должен быть дан заявителю в течение не более 30 календарных дней. Информация, предоставляемая депутатом избирателям, должна быть полной, достоверной, объективной.

Глава 4. Правила парламентской этики при взаимодействии государственными органами и должностными лицами

4.1 При взаимоотношениях с государственными органами власти, иными юридическими лицами, депутат не должен использовать в личных, не связанных с исполнением обязанностей целях, возможности, обусловленные статусом депутата.

4.2 Депутат должен использовать официальные бланки депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации только для депутатских запросов и документов, необходимых для осуществления депутатских полномочий, руководствуясь только интересами страны и избирателей.

Глава 5. Правила парламентской этики во взаимодействии со средствами массовой информации

5.1 Депутат информирует избирателей о своей деятельности через средства массовой информации. Депутат имеет право выступать по вопросам своей деятельности в государственных средствах массовой информации в порядке, предусмотренном федеральным законом о порядке освещения деятельности органов государственной власти в государственных средствах массовой информации.

5.2 Публичные выступления депутата должны быть направлены на укрепление государственности в России. Депутат не вправе допускать в своих выступлениях дискредитацию работы Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации. Выступления должны быть корректными и взвешенными.

5.3 В случае, если в публичных выступлениях и заявлениях депутата содержаться высказывания, унижающие честь и достоинства граждан, депутат обязан публично признать некорректность или недостоверность своих высказываний и принести извинения гражданину, чьи честь и достоинство были затронуты, если законодательство Российской Федерации не предусматривает иных последствий.

Глава 6. Правила парламентской этики при пребывании в иностранных государствах и при встречах с иностранными гражданами

6.1 В период пребывания в иностранных государствах в составе официальных делегаций Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации депутат должен помнить, что он представляет парламент - высший орган представительной и законодательной власти Российской Федерации.

6.2 Все действия депутаты в ходе пребывания в иностранных государствах должна быть направлена на умножение репутации и законодательство страны, в которой он пребывает, соблюдать этикет и избегать конфликтных ситуаций.

Глава 7. Правила взаимоотношений парламентариев с работниками аппарата Государственной Думы

7.1 Деятельность аппарата Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации направлена на обеспечение исполнения депутатом своих депутатских полномочий. Сотрудники аппарата должны способствовать установлению профессиональных, конструктивных отношений с депутатом, что является важным фактором эффективности деятельности Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации. Депутат вправе запросить в аппарате любую информацию, необходимую для исполнения своих депутатских полномочий.

7.2 Депутат должен с пониманием относиться к праву государственных служащих иметь собственное профессиональное суждение по вопросам, относящимся к депутатской деятельности. Депутат при взаимодействии с работниками Аппарата Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации, аппаратов комитетов (комиссий) Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации должен быть образцом профессионализма, служить примером справедливости, доброжелательности, способствовать формированию благоприятного для эффективной работы морально-психологического климата. Депутат и сотрудники аппарата должны быть корректными и вежливыми в общении друг с другом.

Глава 8. Финансовые и имущественные требования к парламентариям

8.1 Депутат не может использовать свой статус в личных целях и должен избегать ситуаций, которые ставят под сомнение его объективность и независимость.

8.2 Для покрытия расходов, связанных с выполнением депутатских полномочий, депутат должен использовать только средства, выделенные ему в соответствии с законодательством Российской Федерации.

8.3 Депутат не вправе заниматься предпринимательской или другой оплачиваемой деятельностью, кроме научной и иной творческой деятельностью.

8.4 Депутат представляет декларации о доходах и об имуществе, принадлежащем ему на праве собственности, в порядке, предусмотренном Налоговым законодательством Российской Федерации.

Информация о нарушениях, связанных с умышленным сокрытием доходов и выявленных налоговыми органами Российской Федерации, подлежит опубликованию в официальном печатном издании Федерального собрания Российской Федерации.

Глава 9. Организация работы и полномочия комиссии Государственной Думы по этике

9.1 Комиссия Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации по этике (далее - Комиссия) образована для рассмотрения вопросов, связанных с нарушениями депутатами Государственной Думы правилами депутатской этики.

Деятельность Комиссии осуществляется в соответствии с Федеральным законом "О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации", Регламентом Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации и Положением "О комиссии Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации по этике".

9.2 Основными направлениями деятельности Комиссии являются:

подготовка предложений по совершенствованию законодательства Российской Федерации в области депутатской этики;

взаимодействие с парламентами иностранных государств по вопросам, касающимся парламентской этики;

разработка и представление на утверждение Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации документов, необходимых для совершенствования этических норм и правил поведения депутатов и обеспечения выполнения этих норм депутатами;

рассмотрение вопросов по представлениям Председателя Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации и его заместителей, председателей комитетов и комиссий Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации, руководителей депутатских объединений в Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации и по заявлениям депутатов, касающихся нарушений депутатами общепринятых норм этики: использование депутатами грубых, оскорбительных выражений, наносящий ущерб чести и достоинству других депутатов и иных лиц;

рассмотрение жалоб граждан, связанных с нарушениями депутатами правил парламентской этики.

Глава 10. Меры морального и дисциплинарного воздействия за несоблюдение правил парламентской этики

10.1 Соблюдение депутатом норм настоящего кодекса является важным элементом для всесторонней и объективной оценки его личных и профессионально - деловых качеств.

10.2 Нарушение депутатом требований настоящего Кодекса рассматривается на заседании Комиссии Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации.

10.3 Комиссия по этике вправе применить к нарушителю настоящего Кодекса меры воздействия:

вынести депутату моральное осуждение,

При совершении депутатом проступка, позорящего честь и достоинство депутата, подрывающего авторитет Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации, Комиссия -- вправе вынести вопрос на обсуждение Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации, информировать средства массовой информации и избирателей о недостойном поведении депутата.

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Челябинский государственный университет

Реферат

"Депутатская этика"

Челябинск, 2008

Введение. 3

Общие положения депутатской этики. 4

Три типа суждений о моральном измерении депутатства. 8

Кодекс депутата: от этикета к этике. 10

Парадокс моральной оценки. 11

Нравственная философия российского депутатства и правила честной политической игры.. 15

Бремя морального выбора: скромность самооценки. 19

Бремя морального выбора: дух парламентского корпоративизма. 21

Бремя морального выбора: жизненное и профессиональное призвание. 22

Заключение. 25

Список литературы.. 28

Введение

Говоря об общих предпосылках статуса и организации депутатской деятельности, надо оттенить не только политические, правовые и организационные требования, которым она должна соответствовать. Не менее важное значение имеют также и специальные этические нормы, соблюдение которых крайне необходимо для тех, кто претендует на депутатский мандат и затем осуществляет депутатские полномочия. Совокупность таких норм, или правил, получила наименование «депутатской этики» или «этики депутатской деятельности».

Общие положения депутатской этики

Действующее законодательство не запрещает быть депутатами лицам, которые ранее совершили серьезные правонарушения, в первую очередь – преступления. Отбыв наказание, человек возвращается в общество и начинает в полном объеме пользоваться правами, в том числе и политическими. И поэтому если его выдвигают кандидатом в депутаты, то вопрос «быть или не быть» переходит из сферы закона в сферу этики. Естественно, преступление может быть и ошибкой молодости, и давно осознанным и искупленным перед обществом деянием. А к тому же гражданин хочет приносить ощутимую пользу окружающим. Так как же быть? Этически верное решение заключается в том, чтобы ничего не скрывать от избирателей; и пусть они сами решат, достоин ли человек депутатского мандата.

В наше бурное время в политику стремятся не только достойные люди. Есть и такие, у кого на первом плане корысть, амбиции, элементарный авантюризм. И здесь уже должны вступить в борьбу с ним те, кто знает его истинное лицо, помочь избирателям избежать ошибок.

Наконец, если раньше депутатом становился человек, угодный аппарату, номенклатуре, то теперь надвигается другая опасность: лицо, заведомо слабо подготовленное к политической, в том числе и депутатской, деятельности, используют как игрушку или приманку в руках различных политических сил, группировок, движений. Человек же заблуждается насчет своих способностей, переоценивает себя. К тому же его могут элементарно захвалить, исходя из узких интересов и наперед зная, что толку от депутатства здесь будет мало. Для одних, кто поймет, в конце концов, что к чему, наступит разочарование; другим же, «блаженным» в своей вере, уготована трагикомическая судьба.

Есть и такие люди, которые отлично и сами понимают, что не имеют данных для депутатского поприща, нет ни знаний, ни организаторского таланта. Но пересиливает тщеславие, желание известности. Пробиться индивидуально трудно. Однако «в упряжке» с сильными лидерами, объявив себя сторонником какой-то платформы, человек прорывается к депутатскому мандату. Такой политический конъюнктурщик, обычно перекрывающий свои недостатки «обличающей» демагогией, но беспомощный в конкретных вопросах, будет мало полезен избирателям.

Итак, важнейшее требование депутатской этики быть самим собой, не выступать чужим рупором и особенно слепым орудием. «Депутат должен иметь и тем более высоко нести свои честь и достоинство, завоевывать авторитет и престиж в стране, регионе, округе эффективной работой, не заменять ее суетой и видимостью стараний, быть принципиальным и последовательным до конца».

Депутатская этика в полной мере, как и к любому гражданину, предъявляет требования следования закону, морали, совести к каждому депутату. Вместе с тем эти требования вполне можно считать повышенными по отношению к депутату, так как он, как мы уже отметили, должен стремиться к идеалу гражданина и патриота страны.

От депутата надо ожидать уважительного отношения к людям, к своим избирателям, общественным организациям и движениям. Трудно понять тех, кто на стадии подготовки выборов многое обещает, а получив мандат, пренебрежительно относится к избирателям, отмахивается от их обращений и наказов. Кстати, нередко, что уже видно и по нашей парламентской практике, именно такие депутаты склонны лицемерить, в своих выступлениях ссылаться на «мнение избирателей», которого они не выясняли, на то, что они выступают «по поручению избирателей», и т.д. Этика депутатов предполагает отказ от спекуляций на данную тему, оперирование только действительно выявленным общественным мнением. Всякого рода пропагандистская шумиха, создающая видимость радения депутата об интересах избирателей, трудовых коллективов, общественных организаций, нежелательна.

Депутат должен быть человеком слова и дела. Видимо, не стоит обещать невозможного, и людям более понятен депутат, сдержанный в посулах, чем раздающий их налево и направо. Сдержать слово, добиться обещанного–для депутата, пожалуй, важнее, чем для кого бы то ни было. Ведь от этого будет прочнее вера гражданина не только в данного депутата, но в Советскую власть в целом.

Надо ценить доверие, с которым приходят к депутату люди. И если депутату стали известны какие-то факты, сведения личного характера, касающиеся человека, обращаться с ними надо весьма бережно, чтобы ненароком не нанести душевную травму тому, кто раскрылся перед депутатом, т.е. стоит подумать, использовать ли это в публичном выступлении, давать ли огласку.

Кстати, этика на этот счет нужна и в отношении к противникам, чиновникам аппарата, которые, может быть, и сами не расположены к депутату. Благородство натуры – такое качество, которое депутату нужно беречь, ему не стоит опускаться до приемов, которые традиционно именуются базарными оскорблениями или ударами ниже пояса.

К сожалению, за относительно небольшой период работы вновь избранных органов власти мы наблюдаем и в прямом телевизионном эфире, и на страницах периодики–отсутствие политической и общей культуры у многих депутатов. Они нападают друг на друга, на работников государственных ч общественных органов, не стесняясь в выражениях, обвиняя чуть ли не в связях с мафиозными кланами и т.п.

Мы наблюдаем и то, что не везде приживается такое непреложное правило парламентской деятельности, как терпимость к иному мнению. Многие депутаты на новой, демократической волне, готовы с восторгом слушать тех, кто старается перещеголять друг друга в критике строя. Без радости, но терпеливо выслушивают такие выступления и те, кто видит перспективу перестройки. Никто не предлагает отозвать таких депутатов, начать против них расследование. Однако видно и другое: стоит депутату не все принимающему в новом курсе, выступить с его критикой или же высказать претензии в адрес лидера страны, республики, как начинается кампания за его снятие с должности, отзыв.

Очевидно, что в нашей стране придется решить ряд проблем этики депутатов, касающийся отношений их с организациями, движениями, предприятиями, фондами и т.д. Например, надо записать, что депутаты не могут получать подарков, денежных субсидий из любых источников, – это установлено уже во многих странах. Депутаты вряд ли могут пользоваться бесплатно чьим-то транспортом, кроме официально предоставленного, базами отдыха предприятий, дачами и др. Да и при возможности воспользоваться ими за положенную плату порой следует подумать, стоит ли это делать.

Надо также установить, что депутат не может получать денег у предприятии, кооперативов и т.п. за «услуги», «консультации», если это только не имеет конкретного внешнего выражения. Иначе говоря, депутат не может получать под благовидными предлогами по-настоящему не заработанных денег. Кроме того, он не должен давать повода упрекнуть себя в том, что не выполнил работу в полном объеме, что для него создавались особые условия и т.д.

Депутат, думается, не может использовать свое положение для прямой или косвенной рекламы в Совете или печатном органе предприятий, товаров – ни бесплатной, ни тем более при личном интересе. В том числе он не может и использовать каким-то образом связанные с ним или зависимые от него фирмы, организации для саморекламы – например, организовать вручение ими подарков, благотворительные акции и т.п.

Наконец, депутатская этика включает требование регулярно давать отчет депутата избирателям о своей деятельности, не уклоняться от этого, не проявлять к ним по этой части неуважения. При своих встречах с избирателями депутат должен воспитывать у них уважение к закону, к Советской власти. Неэтично подчеркивать лишь заслуги своего Совета и пренебрежительно высказываться о других органах власти.

Три типа суждений о моральном измерении депутатства

Суждения о таких сложных материях, как представительная власть в ее моральном измерении, могут быть для массового сознания очевидными, не очень очевидными и вовсе не ясными, непроницаемыми.

Очевидно, что представительная власть как специфический социальный институт со своими целями и задачами не способна сколько-нибудь эффективно действовать, если она не оснащена суммой правил, норм, регламентов действий (как, впрочем, не могут сносно функционировать без соответствующих регуляторов и другие ветви государственной власти).

Такие процедуры, нормы, правила задаются уже при «закладке» фундамента здания представительной власти – в Основном законе страны, который является для них главным, хотя и не единственным источником. Затем эти нормы, процедуры, правила по мере необходимости подправляются и дополняются законодательным органом. При этом парламент принимает во внимание обычаи, национальные традиции в политической культуре страны, судебные прецеденты. Так определяется мандат депутата, то есть объем его полномочий, обязательств, его права, привилегии и иммунитеты.

Мы говорим сейчас о правовых, административных и даже технико-организационных установлениях. Они исследуются в рамках парламентского и административного права, а также политического менеджмента. Но менее очевидно, что такие установления каким-то образом взаимодействуют, соединяются с нерасписанными и неформализованными моральными нормами. С небольшой долей риска их можно было бы назвать «невидимой рукой» политического рынка. Но при условии, что они предварительно определенным способом (стихийно и намеренно) изменили форму, состав, конфигурацию, будучи приложенными к такой до краев наполненной своеобразием сфере человеческой деятельности и отношений как политика.

И уже совсем не очевидно, какие моральные феномены скрываются за подобными нормами – от общих ценностных представлений до разноцветья нравственных идеалов. Такие феномены морального мировоззрения образуют кредо российского депутатства.

Желая обрести твердую почву под ногами, представительная власть должна в первую очередь прояснить сущность моральных норм, профилировать их с учетом специфики депутатской деятельности, хотя бы отчасти формализовать и по возможности свести в целостные этические кодексы парламентского поведения. Думается, такие попытки вполне актуальны для российского депутатства. Кодексы, как мы уже говорили в тринадцатой главе, предназначены для того, чтобы регламентировать деятельность депутатов, которая не поддается нормативной регуляции на основе правовой и административной ответственности. Такие нормы должны соответствовать известному стандарту (модели, образцу, парадигме) порядочности, этичности парламентского и внепарламентского поведения не рядовых граждан, а облеченных особым доверием избранников народа, обладающих властными полномочиями людей, от которых так или иначе зависит и судьба рядовых граждан.

Вправе ли рядовые граждане судить обо всем этом? Давным-давно Перикл мудро заметил, что «не многие способны быть политиками, но все могут оценивать их деяния», и именно потому, что от решений и действий политиков существенным образом зависят дела и судьбы людей. Однако в качестве инстанции, непосредственно контролирующей соответствие поведенческих реалий депутатов писаным и неписаным предписаниям кодекса, требованиям стандарта, палатами обычно создаются специальные этические комитеты или комиссии, выполняющие роль своеобразных рупоров группового и общественного мнения. Они, разумеется, могут называться и иначе, но сути дела это не меняет. Комитеты или палата в целом, спикер палаты или ее руководящий орган в письменной или устной форме могут устанавливать (по закону или чаще по обычаю)^дисциплинарную ответственность за нарушения обязательных или рекомендательных норм кодекса и определять соответствующие санкции (типа призывов к порядку, замечаний, порицаний, выговоров, лишения слова, сокращения жалования, временного недопущения в зал заседаний и т.п.).

Кодекс депутата: от этикета к этике

Обращаясь к содержательной характеристике этических кодексов депутатства (а речь идет прежде всего о федеральных, но отчасти и о региональных органах представительной власти), во-первых, обратим внимание на одно весьма существенное обстоятельство: обыденное сознание в подобных кодексах главный интерес проявляет не столько к собственно этическим, сколько этикетным (от французского – «малая этика») правилам – правилам общения депутатов друг с другом, с руководящими фигурами палаты и со всеми иными участниками политического процесса (сотрудниками исполнительного аппарата власти, представителями прессы, экспертами, лоббистами, партийными функционерами, должностными лицами парламента, обслуживающим персоналом и, конечно же, избирателями).

Это – правила бонтона, приличия, благопристойности, корректности, если угодно – даже любезности, деликатности, столь важные для тех, чья карьера во многом зависит от голосов избирателей. Правила эти достаточно либеральны и вряд ли кому-то придет в голову назвать их депутатским «домостроем». Однако этикетные правила вовсе не нейтральны этически. Они облегчают политическое общение, содействуют взаимопониманию, оберегают достоинство людей. В них пульсируют побуждения человечности, мотивы доброжелательности. Они направлены на пресечение в парламентских буднях грубости, невоздержанности, бесцеремонности, развязности, и это чутко воспринимает массовое сознание, а затем транслирует такие представления в этические рационализации, где они «дистиллируются» и получают обоснование.

Следование правилам бонтона составляет существенную часть этического стандарта политического поведения депутата, образует, так сказать, культурно-нравственный минимум, скорее – «минимум миниморум». Не случайно во всех европейских языках в ходу речевой оборот – «непарламентские выражения». Иногда говорят об этике публичных выступлений депутатов. Этикетные правила не ограничиваются лишь внешним лоском, приглаженностью манер, приторно-фальшивой ритуалистикой (хотя они и могут подчас скрывать за учтивостью и лощеными манерами лицемерие или безразличие к тем, с кем общаются).

Нам очень не хотелось бы впасть в назидательность, в сто раз проговоренное нравоучение. Многое в парламентском этикете самоочевидно для культурного человека, но депутаты довольно скоро, с одной стороны, обнаруживают в своей среде немало таких, кто страдает «иммуннодефицитом» моральности, а с другой – выявляют и немало тонкостей (парламентский этикет существенным образом отличается от этикетов дворцовых, театральных, церковных, праздничного застолья и т.п.) и даже противоречий, что требует особого обсуждения на заседаниях этических комитетов. Впрочем, они не вправе выступать в роли «судей» провинившихся депутатов за пределами процедурных и этикетных правил, вторгаться в судейской роли в вопросы собственно морального свойства. Лишены ли они тем самым права на моральную оценку?

Парадокс моральной оценки

Разрешим ли он? Этот вопрос необычайно труден для массового сознания. Самые изощренные этические рационализации оказываются далеко не всегда способными его разрешить: он входит в компетенцию этики как научной теории.

Известно, что именно мораль в роли оценочного сознания недвусмысленным образом обязывает к предельной осмотрительности в оценках поступков других людей, тем более – в оценках их как людей добрых или злых. Дано ли отдельному лицу, группе, комитету по парламентской этике право выступать от имени Морали и судить-рядить кого-либо, кроме самих себя? Ведь сказано: «не судите, да не судимы будете». Депутат должен отвечать за свои поступки как юридически вменяемое лицо. А как моральный субъект, который несет ответственность перед своей человеческой и политико-профессиональной совестью?

Парадоксальность практики моральных оценок, по справедливому суждению одного видного российского философа, заключается в том, что тот, кто мог бы выносить моральные оценки другим, не станет того делать, сознавая собственное несовершенство, а тому, кто готов выносить моральные «приговоры» другим, нельзя этого доверять (именно потому, что он готов это сделать, обнаруживая самодовольство и тем самым несоответствие роли судьи).

Не закрывает ли эта парадоксальность саму идею именно этических, а не просто «этикетных» комитетов? Не означает ли сказанное моратория на оценочную практику комитетов? Массовое сознание как будто расположено принять подобный запрет.

Но мы, наперекор этому запрету, обратим внимание на известную традиционность или инерциальность использования прилагательного «этический» в применении к кодексу политического поведения депутатов, к названию соответствующих комитетов. Ведь кодекс, как мы уже не раз отмечали ранее, фиксирует лишь минимум моральных требований и этикетных предписаний, да и то не в чистом виде, а только в связи с правовыми и административными нормами.

Не забудем и то обстоятельство, что в современной России, в залах и кулуарах ее парламентов (в думах, советах, собраниях и т.п.) сплошь и рядом встречаются неуемное стремление политиков морально скомпрометировать своих противников, попытки прямого или косвенного морального самовозвеличения. Очевидно, что среди мотивов такого поведения не последнее место занимает привлечение к себе внимания и симпатий массового сознания.

История парламентов мира полна событиями скандального свойства, поведение депутатов далеко не всегда было сдержанным и соответствующим правилам хорошего тона (нередки примеры использования ненормативной лексики, рукоприкладства, неприличного внешнего вида и т.п.). В России же на парламентских нравах сказались еще и разбуженные политические или околополитические страсти массовых слоев населения. Подобные страсти высвобождают энергию распада, импульсивность, податливость всевозможным слухам, ненависть, мстительность, злобу. Полемика нередко, как говорится, с полуоборота, доводится до уровня фанатичной моральной нетерпимости, когда противники преподносятся публике даже не как люди, совершившие не очень благовидные поступки, а чуть ли не как носители «сатанинских начал».

При таком оценочном своеволии мораль из способа обеспечения сотрудничества и согласия между людьми и организациями становится своим антиподом. И тогда политическая игра в стенах российского парламента ведется без правил. Начинают противоборствовать не рациональные интересы, а плохо калькулируемые иррациональные страсти. Политические действия оказываются направленными (или без особого труда могут быть направленными) на разгром и уничтожение соперничающих участников политического процесса. Возникают нетерпимость, патологическая ненависть к другому, непонятному, чужому. Подобная игра завораживает тех, кто охвачен зудом политического экстремизма, даже если игроки при этом щеголяют приличным платьем и джентльменскими манерами.

Вспомним, что нормы политической этики как раз и направлены на то, чтобы не допускать превращения соперничества, конфликтности во враждебность и озлобление. Тогда выигрыш одних в ходе так называемой мягкой конкуренции хотя и может означать проигрыш других, но в данном случае проигрыш не ведет к тотальному попранию интересов проигравших. Действие по правилам честной игры цементирует устои политического порядка в целом, дает новые шансы для последующих выигрышей, выявляет дополнительные возможности продуктивного диалога, открывает новые, подчас неожиданные перспективы.

Презумпция честной игры такова: депутаты принимают нормы и ценности политической этики успеха в качестве и побудителей к деятельности, и ее ограничителей, они способны сбалансировать свои цели, средства и ограничители, а также понять, где и когда надлежит отказаться от применения правил политической целесообразности. Те же, кто не принимает этих норм и ценностей, оттесняются на периферию парламентской жизни, морально табуируются.

Вернемся к парадоксальной ситуации, бросающей вызов здравому смыслу, на который опираются этические рационализации в своей деонтической логике: как быть со сферой собственно моральной компетенции этических комитетов, с их притязанием на собственно моральное оценивание?

Как известно, если моральные универсалии, абсолюты морали предлагают «не судить», запрещают претендовать на роль «нравственного судьи», всячески поддерживая непоказную скромность, то партикулярные моральные кодексы, различные отрасли прикладной этики (профессиональные кодексы, политическая мораль, этика предпринимательства, этос управления, этика воспитания и др.), преодолевая парадоксальность морали, уже не содержат подобных самоограничений. Все они, начиная проповедовать отказ от оценок, немедленно утрачивают свое назначение – быть моральными средствами обеспечения эффективности и успешности специализированной человеческой деятельности.

Нормативно-ценностная регуляция на основе данных кодексов, хотя в них добро и зло не отделены друг от друга однозначно, без полутонов, (как хотелось бы носителю массового сознания), имеет притязательный характер. Иначе говоря, она предполагает обязательность, долженствование, не только направленные субъектом на самого себя, но и относящиеся к другим. Этим своим свойством она роднится с правом, не утрачивая, впрочем, специфичности собственно моральной регуляции и ориентации поведения. В этой связи представляется уместным утверждать о существовании в поле политической деятельности этико-правового кондоминиума над действиями политиков, что относится и к институту российского депутатства.

Этические комитеты парламентов могут и должны не только заниматься профилактикой девиаций, но и высказывать оценочные суждения по поводу тех или иных поступков (проступков) депутатов. Они могут и должны сопровождать выносимые оценки не только санкциями типа неодобрения или порицания, ограничения коммуникаций, но, как уже говорилось, и санкциями институциональными, формальными, заранее определенными и отнюдь не стихийными.

Нравственная философии российского депутатства и правила честной политической игры .

Попытаемся хотя бы пунктирно наметить главные сюжеты нравственной философии депутатства, лежащие в основе его кредо. Мы не рассматриваем здесь этические координаты деятельности российского парламента в целом и не анализируем политические взгляды депутатов, программы парламентских фракций, принятые палатами решения, декларации, законы и т.п. с точки зрения их нравственного значения.

Такая задача неминуемо увела бы нас в тему политики и морали, содержащую оценочные шаблоны и клише соответствующих суждений для массового сознания. Пришлось бы определить нравственную «цену» того или иного политического курса, возобладавшего в парламенте, если в нем доминирует сплоченное большинство, и «цену» консенсуса, если в нем нет доминирующего большинства. Пришлось бы определиться с моральной легитимацией как политического курса, так и консенсуса, устанавливать способность общественной нравственности (преимущественно представленной в виде указанных оценочных шаблонах и клише) контролировать политическую деятельность органа представительной власти. Все это само по себе исключительно важно, тем более, что невозможно полностью отстраниться от политической практики в ее соотношении с моралью, когда обсуждаются кодекс и кредо политического поведения депутатов.

Политическая этика формулирует и защищает правила честной политической игры. Они очень своеобразно соотнесены с правилами политической целесообразности и политического искусства, при этом и те, и другие правила имеют деонтическую природу. Политик обязан быть успешным деятелем, ориентироваться на достижение своих целей по принципу «максимальный результат при минимальных усилиях». Долг депутата – отстаивать именно такую установку. В противном случае вся его легислатура обессмысливается.

Однако, ориентация на достижение программных целей и задач, достижение политического успеха (не обязательно громкого) лишь тогда нравственно оправданы, когда не нарушается другое, не менее существенное долженствование – необходимость соблюдения правил честной политической игры (не лицемерить, не обманывать, держать слово, выполнять взятые обязательства и т.п.), независимо от того, выгодно или невыгодно это делать в каждом конкретном случае. Понятно, игра при этом сразу же усложняется. Соединить одновременно критерии успешности с критериями честности, две лишь в конечном счете сплавляемые стратегии поведения, не просто. Но нельзя и уклониться ни от одной из них – достижение успеха не вообще в политике, а в честной политической игре является прямой обязанностью политика, частью его духовной социализации.

Проще всего исповедовать деонтику политической необходимости, якобы дающей депутату индульгенцию на моральное отступничество и призывающую только по возможности минимизировать отказ от моральных ценностей. Политическая практика изобилует примерами подобного рода. Считается, что где-где, а уж в политике без подобного оппортунизма нельзя добиться реализации благородных целей («хотели как лучше»). Такие предлоги подчас благосклонно воспринимаются - либо прямо, либо через соответствующие рационализации – массовым сознанием, тем более, если под эти предлоги подверстываются стремления осчастливить чуть ли не всю страну, государство, отдельную группу населения и т.п. На такой почве легко вызревает феномен политического двуличия, лицемерия и цинизма, которых вскоре перестают стыдиться и подчас ими бравируют, почитают за доблесть, когда соревнуются в мастерстве по этой части в духе древнеримского авгуризма.

С другой стороны, нельзя смешивать честность с грубой прямолинейностью, негибкостью, наивностью, которые противопоказаны политику. Через такую специфическую форму этических рационализации, как охотно читаемые и почитаемые биографии выдающихся политиков (Ш. де Голль, Дж. Неру, Ф. Рузвельт, Ф. Миттеран и др.) массовое сознание воспринимает эту этико-праксиологическую истину. Лавирование, компромиссы, умение комбинировать, находить хитроумные ходы – вещи совершенно необходимые депутату, но они вовсе не означают одобрения беспринципности, моральной нечистоплотности, бессовестности, трюкачества, демагогии, отказа от действий с «чистыми руками». Подобно тому, как можно было побеждать в безупречно честном рыцарском поединке или на дворянской дуэли с очень высокими ставками при проигрыше, так и в политике можно вести честную игру и при том добиваться успеха.

Заметим, что от депутата требуется честность не только по отношению к обещаниям, данным избирателям, не только по отношению к «своим» (членам фракции, партнерам по коалициям, членам партии или движения), но и по отношению к «чужим» – политическим оппонентам и даже противникам.

В качестве ответной реакции на моральное отступничество возникает ажиотажный «спрос» на политическую честность, весьма, к слову сказать, отличающуюся по своим последствиям от честности бытовой. Не так давно один наш видный политический деятель заявил по телевидению: дело не в новых идеях и не в программах, а в том, чтобы власть на своих вершинах была честной, не врала и не воровала! Понять его можно. И этот императив импонирует массовому сознанию. Но при этом забывается, что власть, в том числе и власть представительная, должна быть эффективной, социально выверенной, ответственной и профессионально исполняемой, Когда же возникает дефицит на честность, тогда она становится самым ходовым товаром на политическом рынке и предметом опасных популистских спекуляций. Это сопровождается самовосхвалением парламентских «крикунов», да так, что, как говорили прежде, белизна их риз слепила взор наблюдателю. С популизмом связана и коварная игра на неспособности рядового избирателя – субъекта массового сознания – разобраться в тонкостях политики, в ее профессиональных «тайнах».

Стремление согласовать установки на успешность своей деятельности с политической честностью нередко ставит депутатов перед труднейшим моральным выбором, когда приходится поступиться одной нравственной ценностью ради осуществления другой – иногда нет иного достойного пути без подобной жертвы. Депутатам, не заглядывая в «святцы» кодекса, предстоит самим сделать верный выбор, то есть сопоставить противоречащие друг другу ценности в конкретной ситуации и взять на себя всю ответственность за выбор, за его ближайшие и отдаленные последствия (ведь политическая этика – во многом консеквенциональная, а не только мотивационная система).

Если депутат – не пассивная, демонстрационная фигура в политике, неведомо как очутившаяся на парламентских скамьях и в полудремотном состоянии отбывающая свою представительную повинность (из таких образуется депутатское «молчаливое большинство», более возбуждающееся от шумных политических акций, нежели от кропотливой и «скучной» работы в границах законотворческой «каторги» со слабо выраженным игровым началом), то ему не уклониться от действий в пограничных ситуациях морального выбора. Нет таких реальных политиков, которых судьба избавляла бы от тягостной необходимости осуществлять моральный выбор между ценностями и нести за него ответственность в полную меру. А это означает политический риск (избирательной кампанией, карьерой, имиджем, честным именем, состоянием), и выбор тяжким грузом ложится на политическую совесть депутата (бремя вины перед другими и – скажем несколько высокопарно – перед страной и историей, самоосуждение, метанойя с изменением собственного «Я»).

Бремя морального выбора: скромность самооценки

Справиться с бременем морального выбора и, по существу, с освоением кредо депутатства, его социальной миссии позволяет, во-первых, систематическое преодоление депутатами неадекватно преувеличенных самооценок и представлений о собственной исключительности, которые по требованию выдают «охранную грамоту» избраннику, когда тому оказывается удобнее уклониться от нравственной ответственности за содеянное. Хотя у парламентариев нет чрезмерного ощущения личной власти, которым подчас располагает даже мелкий чиновник из аппаратов исполнительной власти, у него есть ощущение значительности как собственной персоны, со сверхпрестижностью своих депутатских занятий, так и того, что творится в залах заседаний и в рабочих комнатах парламентских комиссий. Кажется, будто в этих помещениях могут решаться любые (а не строго определенные Конституцией) вопросы и там чуть ли не творится история.

«Политическая этика требует, чтобы депутат не почитал себя за жалкую марионетку лидеров фракций и исполнительной власти». Но она вместе с тем трезво предлагает оценивать депутатские права и возможности, предотвращая грех собственной заносчивости, выхода за рамки общеобязательных нравственных норм, импульсивное или намеренное уклонение от морального выбора с его непредписываемой «инстанциями» суверенностью решений и оценок. Такое требование политической этики облегчает и достижение компромиссов, столь необходимых для того, чтобы парламент функционировал как слаженный механизм, равно и для того, чтобы не следовать по пути беспринципных компромиссов.

Между тем, в отечественной ментальности еще очень сильны предубеждения против компромиссов, в том числе нравственно оправданных и, тем более, достойных решений в конфликтных ситуациях. Это обстоятельство повлияло и на ценностный аспект массового сознания, а также на значительную часть этических рационализации, созданных с его участием. Не удивительно, что в сознании части депутатов еще не разрушена своеобразная диафрагма, которая задерживает все, что могло бы вести к смягчению политических (и персональных) конфликтов внутри и вовне парламентской жизни, что содействовало бы поиску промежуточных позиций, с которых можно было бы вести переговорный процесс, и не допускало бы применения правила «все или ничего». И даже оправдывало бы компромиссы критерием выбора «наименьшего зла».

Вместе с тем, в той же ментальности, в которой компромиссы клеймятся как «измена принципам», «ловкачество», «попустительство», в лексике двухцветного манихейского мира удивительным образом уживается ориентация на бесконечное лавирование по бурным водам политического моря, когда стратегия как бы улетучивается, испаряется в тактике компромиссных забот или готовности подменить компромиссы уклонизмом, сговором, что превращает «меньшее зло» в зло абсолютное.

Бремя морального выбора: дух парламентского корпоративизма

Освоению ценностей и социальной миссии депутатства как условия для разрешения проблем морального выбора способствует, во-вторых, дух корпоративизма как составная часть нравственного кредо. Палаты российского парламента вполне подходят под обычное определение корпорации как относительно замкнутой ассоциации, которая выражает интересы своих членов и защищает их. Это обстоятельство уже оказалось осознанным депутатами, несмотря на межфракционное противоборство, на отсутствие «симфонической общности» (в терминах евразийства) и зависимость от разделяющих депутатский корпус внепарламентских факторов (влияние интересов избирателей, которые представляют всевозможные группы давления, лоббистские команды, воздействие дисциплины партийных организаций и т.п.).

Однако, есть немало поводов думать, что при этом корпоративная идентичность наших парламентариев еще не основана на подлинном «экспри де кор», духе свободного объединения и социальной чести. Она в большей степени побуждает помнить об обособленном от предгражданского общества «группизме» с его желанием оградить себя от испытания риском, со стремлением получать побольше различных благ, не утруждая ориентацией на достижения политической системы и на свободное развитие самих членов корпорации. Хотя внутри парламента, по всей видимости, так и не утвердились ценности патернализма и вассалитета рядовых по отношению к элитам палат, однако сформировались настроения группового эгоизма, солидаризма, не ведающего самоограничений. Это весьма рельефно проявляется при решении вопросов о парламентской неприкосновенности. В этом пункте дает о себе знать «вилка» во взглядах депутатов и представлениях об их статусе в массовом сознании, в высказываниях «человека с улицы».

Бремя морального выбора: жизненное и профессиональное призвание

В-третьих, – и это самое существенное – нравственное кредо российского депутатства содержит ценности жизненного призвания. Его формула гласит: социальная миссия представительной власти заключается в ответственном служении Делу выражения и защиты общественного блага во властных структурах, не допуская авторитаристского отчуждения власти от пока еще инертного и расколотого общества, игнорирования его интересов и настроений, сужения социальной базы власти, маргинализации общества и личности по отношению к властным структурам. При этом служение общественному благу должно быть сочленено с пока непроясненным корпоративизмом, партийными и территориальными интересами и столь же неясным лоббизмом. Но, так или иначе, именно служение общественному благу лежит в основе морального выбора, является критерием выбора в ситуациях конфликта ценностей.

Такое служение может потребовать от депутатов в ряде случаев самоотверженного поведения, чему лучше всего способствует аскетическая мотивация политической активности и соответствующий нравственный идеал. Но самоотверженность не может быть принципом политического поведения в повседневной деятельности парламентариев. Она не должна жестко противопоставляться личной заинтересованности депутата, чей нелегкий труд неплохо оплачивается и связан с некоторыми материальными льготами, Депутат – не «святой» и не «отшельник», а поэтому оплата его труда означает «честное пропитание» профессионала и оказывается одним из источников независимости его политического поведения.

Хуже, если подобная заинтересованность сопровождается не искренним интересом к самому делу, побуждается не мотивами служения ему, а лишь декорацией подобного служения: публичность деятельности парламентариев подталкивает их к тому, чтобы постоянно демонстрировать свою неиссякаемую озабоченность состоянием общественного блага и делать вид, будто собственные материальные, карьерные, престижные, властолюбивые соображения их ни капельки не беспокоят. Другой вопрос, демонстрируют ли они такую озабоченность с подлинным артистизмом или же делают то же самое бездарно и постыдно, заигрывая с отсталой в культурном смысле частью электората, чьи пристрастия и ожидания включены в массовое сознание (напомним, что парламентская жизнь неизбежно театрализуется, становится по своему привлекательным зрелищем и в том нет прегрешения, если только при этом не утрачивается эстетическая мера).

Этику интересует не показная ответственность за исполнение своих обязанностей, не способы перенесения ответственности с отдельных лиц на всю парламентскую корпорацию или, скажем, на фракцию, а неподдельный дух призвания, дух, который органически соединяет призвание жизненное с призванием деловым, воплощает профессионализм депутата как политика и как законодателя, не дозволяя профанировать профессиональное искусство политика, превращая его в шарлатанство, в грубые приемы популизма и манипулирования массовым сознанием. Он не только помогает смягчить последствия «нервной работы» депутата, свыкнуться с ее прозаическими аспектами, но и создает заслон недобросовестности и некомпетентности в этой работе, не позволяет депутату беспечно отлеживаться на парламентской «печи», накапливая энергию для постпарламентской карьеры: ему суждено расточать ее прежде всего в стенах парламента за весь срок, на который он избран.

Дух этот – свидетельство жизненного предназначения в том смысле, что «политиком не становятся, а им рождаются», что служение делу предполагает наличие особенностей ума и характера, которые, конечно, можно и развивать, но для этого их надо сначала иметь. Поэтому депутаты различаются не только политическими ориентациями, но и степенью понимания стоящих перед парламентом проблем, уровнем профессионализма и нравственными основаниями принимаемой ими ответственности.

Служение делу в целом содействует смиренности, а не сознанию собственной исключительности. У преданного делу человека явно выражено стремление к глубокому душевному равновесию, удовлетворенности своей деятельностью. Это характерно для всякой творческой личности, но такое равновесие на парламентском поприще, к сожалению, достигается с большим трудом.

Заключение

«Этикетные провинности и даже отклонения от этического стандарта поведения во многом очевидны для массового сознания». Они не представляют особых затруднений при оценивании. Но за стандартом просматриваются нравственные коллизии повышенной сложности, поступки, за которыми скрывается клубок мотивов, обстоятельств и последствий, решения, полные драматизма, когда обычные позитивные и негативные оценки, которыми так легко оперирует массовое сознание, оказываются малопригодными для того, чтобы охватить ими нравственные конфликты такой специфической деятельности как парламентская работа. Эти коллизии связаны с противоречиями в политической и нравственной культуре общества (парламент – их одновременно и незамутненное, и искривленное зеркало). Они предполагают трудные нравственные искания, обусловленные национальными особенностями психологии парламентариев, спецификой становления российского парламентаризма, особенностями того самого массового сознания, которое лицезреет деятельность нашего парламента, морально оценивая ее.

В отличие от парламентаризма стран Восточной Европы и некоторых государств, возникших на территории бывшего СССР, российский парламентаризм до сих пор так и не смог определиться в своей национальной идентичности. Кредо российского депутатства остается несфокусированным, крайне расплывчатым, не проясненным как для него самого, так и для общества. Речь идет не о нравственных достоинствах или недостатках депутатов (хотя и это весьма существенно) и не об имидже, который они охотно демонстрируют общественному мнению, и которым, как им мнится, они располагают реально, а о противоречиях в политической и нравственной культуре общества, отраженных в этике российского парламентаризма.

В политической сфере все социокультурные расколы, вся инверсионность движения, его маятниковость ощущаются в большей степени, нежели в других сегментах общественной жизни. Не удивительно, что страна, ее общественное мнение (в той мере, в которой ему удалось сложиться), массовое сознание сравнительно безболезненно восприняли почти все формы и формулы, структуры и механизмы современного парламентаризма, но не поспевали освоить ни соответствующую политическую логику, ни ценностный язык политики, ни соответствующую этику.

Говорят, что современная Россия на скорую руку приняла устаревшие формы капитализма – как в свое время она приняла христианство, – но только в их вещественной и социально-экономической ипостаси, не сделав того же в отношении главного их движителя, «духа» капитализма. Эта мысль может быть в полной мере применена к области политической демократии. Предпринимательские навыки у нас, хотя и были в загоне, оказались развиты неизмеримо больше, нежели демократические традиции в государственном управлении; худо-бедно, но были эмбрионы как предпринимательской этики, так и трудовой морали. Этого нельзя сказать об этике парламентаризма. Парламентские институты были трансплантированы чуть ли не в одноразовой операции, тогда как порождающий и развивающий их дух оказался невостребованным,

Собственно говоря, дух парламентаризма, его этику нельзя «освоить» в виде привлекательного и хорошо упакованного серийного продукта духовного импорта, даже интегрировав их в ходовые этические рационализации – беллетристические, публицистические, попкультурные и т.п. Можно и нужно использовать мировой опыт парламентаризма, но насадить его нельзя: эффект отторжения последует без промедлений или не заставит себя долго ждать. Опыт должен упасть на хорошо взрыхленную и обильно удобренную почву, чтобы дать всходы, а не на такую почву, где парламентские традиции или вовсе «не ночевали», или их семена были в свое время тщательно выполоты. Данная этика должна быть продуктом инновационного акта, чтобы органически вписаться в нашу культуру, а не навязываться ей на манер петровских ассамблей. Парламентская этика должна возникнуть в контексте не мировой, а именно российской демократии. Скорее всего, такой акт еще сильно задерживается или протекает крайне вяло.

Подобная констатация тем более верна, если мы говорим не только о кодексе парламентского поведения, который сравнительно легко принять и даже исполнять, а о кредо, о нравственной философии российского парламентаризма как главном нерве депутатской этики. Хотя по ряду признаков можно предположить, что нулевой цикл его созидания, инкубационная фаза поиска национальной идентичности парламентаризма уже миновала. Может быть, осторожности ради лучше сказать, что возник ряд предпосылок для такого созидания. Прежде всего, в форме взносов в фонд общедемократических традиций, поступивших из сферы культуры, из «низовой» демократии и «малых» парламентов: федеративный парламент не варится в собственном соку, впитывая идущие извне демократические импульсы.

Список литературы

1. Конституция Российской Федерации.

2. Авакьян С.А. Депутат: статус и деятельность. М., 2000.

3. Альхименко В.В. Конституционное право. М., 2006.

4. Бакшатановский В.И., Согомонов Ю.В., Чурилов В.А. Этика политического успеха. Тюмень – М., 2005.

5. Кубицкий С.И. Россия на пути реформ. Челябинск, 2008.

6. Общая теория государства и права. М., 2004.

7. Парламентаризм в России: опыт и перспективы 2002 г. М., 2002.

8. Политология. Учебник для вузов. М., 2006.

9. Рыбаков А.В. Избирательное право и избирательная система // Социально – политический журнал. – 2006. – №5.

10. Словарь философский терминов. М., 2001.

11. Федеральное Собрание России: опыт первых выборов. М., 2002.

12. Юридическая энциклопедия. М., 2007.

Надо также установить, что депутат не может получать денег у предприятии, кооперативов и т.п. за «услуги», «консультации», если это только не имеет конкретного внешнего выражения. Иначе говоря, депутат не может получать под благовидными предлогами по-настоящему не заработанных денег. Кроме того, он не должен давать повода упрекнуть себя в том, что не выполнил работу в полном объеме, что для нег

о создавались особые условия и т.д.

Депутат, думается, не может использовать свое положение для прямой или косвенной рекламы в Совете или печатном органе предприятий, товаров – ни бесплатной, ни тем более при личном интересе. В том числе он не может и использовать каким-то образом связанные с ним или зависимые от него фирмы, организации для саморекламы – например, организовать вручение ими подарков, благотворительные акции и т.п.

Наконец, депутатская этика включает требование регулярно давать отчет депутата избирателям о своей деятельности, не уклоняться от этого, не проявлять к ним по этой части неуважения. При своих встречах с избирателями депутат должен воспитывать у них уважение к закону, к Советской власти. Неэтично подчеркивать лишь заслуги своего Совета и пренебрежительно высказываться о других органах власти.

Три типа суждений о моральном измерении депутатства

Суждения о таких сложных материях, как представительная власть в ее моральном измерении, могут быть для массового сознания очевидными, не очень очевидными и вовсе не ясными, непроницаемыми. AAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAAA

Очевидно, что представительная власть как специфический социальный институт со своими целями и задачами не способна сколько-нибудь эффективно действовать, если она не оснащена суммой правил, норм, регламентов действий (как, впрочем, не могут сносно функционировать без соответствующих регуляторов и другие ветви государственной власти).

Такие процедуры, нормы, правила задаются уже при «закладке» фундамента здания представительной власти – в Основном законе страны, который является для них главным, хотя и не единственным источником. Затем эти нормы, процедуры, правила по мере необходимости подправляются и дополняются законодательным органом. При этом парламент принимает во внимание обычаи, национальные традиции в политической культуре страны, судебные прецеденты. Так определяется мандат депутата, то есть объем его полномочий, обязательств, его права, привилегии и иммунитеты.

Мы говорим сейчас о правовых, административных и даже технико-организационных установлениях. Они исследуются в рамках парламентского и административного права, а также политического менеджмента. Но менее очевидно, что такие установления каким-то образом взаимодействуют, соединяются с нерасписанными и неформализованными моральными нормами. С небольшой долей риска их можно было бы назвать «невидимой рукой» политического рынка. Но при условии, что они предварительно определенным способом (стихийно и намеренно) изменили форму, состав, конфигурацию, будучи приложенными к такой до краев наполненной своеобразием сфере человеческой деятельности и отношений как политика.

И уже совсем не очевидно, какие моральные феномены скрываются за подобными нормами – от общих ценностных представлений до разноцветья нравственных идеалов. Такие феномены морального мировоззрения образуют кредо российского депутатства.

Желая обрести твердую почву под ногами, представительная власть должна в первую очередь прояснить сущность моральных норм, профилировать их с учетом специфики депутатской деятельности, хотя бы отчасти формализовать и по возможности свести в целостные этические кодексы парламентского поведения. Думается, такие попытки вполне актуальны для российского депутатства. Кодексы, как мы уже говорили в тринадцатой главе, предназначены для того, чтобы регламентировать деятельность депутатов, которая не поддается нормативной регуляции на основе правовой и административной ответственности. Такие нормы должны соответствовать известному стандарту (модели, образцу, парадигме) порядочности, этичности парламентского и внепарламентского поведения не рядовых граждан, а облеченных особым доверием избранников народа, обладающих властными полномочиями людей, от которых так или иначе зависит и судьба рядовых граждан.

Вправе ли рядовые граждане судить обо всем этом? Давным-давно Перикл мудро заметил, что «не многие способны быть политиками, но все могут оценивать их деяния», и именно потому, что от решений и действий политиков существенным образом зависят дела и судьбы людей. Однако в качестве инстанции, непосредственно контролирующей соответствие поведенческих реалий депутатов писаным и неписаным предписаниям кодекса, требованиям стандарта, палатами обычно создаются специальные этические комитеты или комиссии, выполняющие роль своеобразных рупоров группового и общественного мнения. Они, разумеется, могут называться и иначе, но сути дела это не меняет. Комитеты или палата в целом, спикер палаты или ее руководящий орган в письменной или устной форме могут устанавливать (по закону или чаще по обычаю)^дисциплинарную ответственность за нарушения обязательных или рекомендательных норм кодекса и определять соответствующие санкции (типа призывов к порядку, замечаний, порицаний, выговоров, лишения слова, сокращения жалования, временного недопущения в зал заседаний и т.п.).

Кодекс депутата: от этикета к этике

Обращаясь к содержательной характеристике этических кодексов депутатства (а речь идет прежде всего о федеральных, но отчасти и о региональных органах представительной власти), во-первых, обратим внимание на одно весьма существенное обстоятельство: обыденное сознание в подобных кодексах главный интерес проявляет не столько к собственно этическим, сколько этикетным (от французского – «малая этика») правилам – правилам общения депутатов друг с другом, с руководящими фигурами палаты и со всеми иными участниками политического процесса (сотрудниками исполнительного аппарата власти, представителями прессы, экспертами, лоббистами, партийными функционерами, должностными лицами парламента, обслуживающим персоналом и, конечно же, избирателями).

Это – правила бонтона, приличия, благопристойности, корректности, если угодно – даже любезности, деликатности, столь важные для тех, чья карьера во многом зависит от голосов избирателей. Правила эти достаточно либеральны и вряд ли кому-то придет в голову назвать их депутатским «домостроем». Однако этикетные правила вовсе не нейтральны этически. Они облегчают политическое общение, содействуют взаимопониманию, оберегают достоинство людей. В них пульсируют побуждения человечности, мотивы доброжелательности. Они направлены на пресечение в парламентских буднях грубости, невоздержанности, бесцеремонности, развязности, и это чутко воспринимает массовое сознание, а затем транслирует такие представления в этические рационализации, где они «дистиллируются» и получают обоснование.

Следование правилам бонтона составляет существенную часть этического стандарта политического поведения депутата, образует, так сказать, культурно-нравственный минимум, скорее – «минимум миниморум». Не случайно во всех европейских языках в ходу речевой оборот – «непарламентские выражения». Иногда говорят об этике публичных выступлений депутатов. Этикетные правила не ограничиваются лишь внешним лоском, приглаженностью манер, приторно-фальшивой ритуалистикой (хотя они и могут подчас скрывать за учтивостью и лощеными манерами лицемерие или безразличие к тем, с кем общаются).

Деянием. А к тому же гражданин хочет приносить ощутимую пользу окружающим. Так как же быть? Этически верное решение заключается в том, чтобы ничего не скрывать от избирателей; и пусть они сами решат, достоин ли человек депутатского мандата.
В наше бурное время в политику стремятся не только достойные люди . Есть и такие, у кого на первом плане корысть, амбиции, элементарный авантюризм . И здесь уже должны вступить в борьбу с ним те, кто знает его истинное лицо, помочь избирателям избежать ошибок.
Наконец, если раньше депутатом становился человек, угодный аппарату, номенклатуре, то теперь надвигается другая опасность: лицо, заведомо слабо подготовленное к политической, в том числе и депутатской, деятельности, используют как игрушку или приманку в руках различных политических сил, группировок, движений. Человек же заблуждается насчет своих способностей , переоценивает себя. К тому же его могут элементарно захвалить, исходя из узких интересов и наперед зная, что толку от депутатства здесь будет мало. Для одних, кто поймет, в конце концов, что к чему, наступит разочарование; другим же, «блаженным» в своей вере, уготована трагикомическая судьба .
Есть и такие люди, которые отлично и сами понимают, что не имеют данных для депутатского поприща, нет ни знаний, ни организаторского таланта. Но пересиливает тщеславие, желание известности. Пробиться индивидуально трудно. Однако «в упряжке» с сильными лидерами, объявив себя сторонником какой-то платформы, человек прорывается к депутатскому мандату. Такой политический конъюнктурщик, обычно перекрывающий свои недостатки «обличающей» демагогией , но беспомощный в конкретных вопросах, будет мало полезен избирателям.
Итак, важнейшее требование депутатской этики быть самим собой, не выступать чужим рупором и особенно слепым орудием. «Депутат должен иметь и тем более высоко нести свои честь и достоинство , завоевывать авторитет и престиж в стране, регионе, округе эффективной работой, не заменять ее суетой и видимостью стараний, быть принципиальным и последовательным до конца».
Депутатская этика в полной мере, как и к любому гражданину, предъявляет требования следования закону, морали, совести к каждому депутату . Вместе с тем эти требования вполне можно считать повышенными по отношению к депутату, так как он, как мы уже отметили, должен стремиться к идеалу гражданина и патриота страны.
От депутата надо ожидать уважительного отношения к людям, к своим избирателям, общественным организациям и движениям . Трудно понять тех, кто на стадии подготовки выборов многое обещает, а получив мандат, пренебрежительно относится к избирателям, отмахивается от их обращений и наказов. Кстати, нередко, что уже видно и по нашей парламентской практике, именно такие депутаты склонны лицемерить, в своих выступлениях ссылаться на «мнение избирателей», которого они не выясняли, на то, что они выступают «по поручению избирателей», и т.д. Этика депутатов предполагает отказ от спекуляций на данную тему, оперирование только действительно выявленным общественным мнением . Всякого рода пропагандистская шумиха, создающая видимость радения депутата об интересах избирателей, трудовых коллективов, общественных организаций, нежелательна.
Депутат должен быть человеком слова и дела. Видимо, не стоит обещать невозможного, и людям более понятен депутат , сдержанный в посулах, чем раздающий их налево и направо. Сдержать слово , добиться обещанного–для депутата, пожалуй, важнее, чем для кого бы то ни было. Ведь от этого будет прочнее вера гражданина не только в данного депутата, но в Советскую власть в целом.
Надо ценить доверие, с которым приходят к депутату люди. И если депутату стали известны какие-то факты, сведения личного характера , касающиеся человека , обращаться с ними надо весьма бережно, чтобы ненароком не нанести душевную травму тому, кто раскрылся перед депутатом, т.е. стоит подумать, использовать ли это в публичном выступлении, давать ли огласку.
Кстати, этика на этот счет нужна и в отношении к противникам, чиновникам аппарата, которые, может быть, и сами не расположены к депутату. Благородство натуры – такое качество, которое депутату нужно беречь, ему не стоит опускаться до приемов, которые традиционно именуются базарными оскорблениями или ударами ниже пояса.
К сожалению, за относительно небольшой период работы вновь избранных органов власти мы наблюдаем и в прямом телевизионном эфире, и на страницах периодики–отсутствие политической и общей культуры у многих депутатов. Они нападают друг на друга, на работников государственных ч общественных органов, не стесняясь в выражениях, обвиняя чуть ли не в связях с мафиозными кланами и т.п.
Мы наблюдаем и то, что не везде приживается такое непреложное правило парламентской деятельности, как терпимость к иному мнению. Многие депутаты на новой, демократической волне, готовы с восторгом слушать тех, кто старается перещеголять друг друга в критике строя. Без радости, но терпеливо выслушивают такие выступления и те, кто видит перспективу перестройки. Никто не предлагает отозвать таких депутатов, начать против них расследование. Однако видно и другое: стоит депутату не все принимающему в новом курсе, выступить с его критикой или же высказать претензии в адрес лидера страны, республики, как начинается кампания за его снятие с должности, отзыв.
Очевидно, что в нашей стране придется решить ряд проблем этики депутатов, касающийся отношений их с организациями , движениями , предприятиями, фондами и т.д. Например, надо записать, что депутаты не могут получать подарков, денежных субсидий из любых источников, – это установлено уже во многих странах . Депутаты вряд ли могут пользоваться бесплатно чьим-то транспортом , кроме официально предоставленного, базами отдыха предприятий, дачами и др. Да и при возможности воспользоваться ими за положенную плату порой следует подумать, стоит ли это делать.
Надо также установить, что депутат не может получать денег у предприятии, кооперативов и т.п. за «услуги», «консультации», если это только не имеет конкретного внешнего выражения. Иначе говоря, депутат не может получать под благовидными предлогами по-настоящему не заработанных денег. Кроме того , он не должен давать повода упрекнуть себя в том, что не выполнил работу в полном объеме, что для него создавались особые условия и т.д.
Депутат, думается, не может использовать свое положение для прямой или косвенной рекламы в Совете или печатном органе предприятий, товаров – ни бесплатной, ни тем более при личном интересе. В том числе он не может и использовать каким-то образом связанные с ним или зависимые от него фирмы , организации для саморекламы – например, организовать вручение ими подарков, благотворительные акции и т.п.
Наконец, депутатская этика включает требование регулярно давать отчет депутата избирателям о своей деятельности, не уклоняться от этого, не проявлять к ним по этой части неуважения. При своих встречах с избирателями депутат должен воспитывать у них уважение к закону, к Советской власти. Неэтично подчеркивать лишь заслуги своего Совета и пренебрежительно высказываться о других органах власти.

Три типа суждений о моральном измерении депутатства

Суждения о таких сложных материях , как представительная власть в ее моральном измерении, могут быть для массового сознания очевидными, не очень очевидными и вовсе не ясными, непроницаемыми.
Очевидно, что представительная власть как специфический социальный институт со своими целями и задачами не способна сколько-нибудь эффективно действовать, если она не оснащена суммой правил, норм, регламентов действий (как, впрочем, не могут сносно функционировать без соответствующих регуляторов и другие ветви государственной власти).
Такие процедуры, нормы, правила задаются уже при «закладке» фундамента здания представительной власти – в Основном законе страны, который является для них главным, хотя и не единственным источником. Затем эти нормы, процедуры, правила по мере необходимости подправляются и дополняются законодательным органом. При этом парламент принимает во внимание обычаи, национальные традиции в политической культуре страны, судебные прецеденты . Так определяется мандат депутата, то есть объем его полномочий, обязательств, его права, привилегии и иммунитеты.
Мы говорим сейчас о правовых, административных и даже технико-организационных установлениях. Они исследуются в рамках парламентского и административного права, а также политического менеджмента . Но менее очевидно, что такие установления каким-то образом взаимодействуют, соединяются с нерасписанными и неформализованными моральными нормами. С небольшой долей риска их можно было бы назвать «невидимой рукой» политического рынка. Но при условии, что они предварительно определенным способом (стихийно и намеренно) изменили форму, состав, конфигурацию, будучи приложенными к такой до краев наполненной своеобразием сфере человеческой деятельности и отношений как политика .
И уже совсем не очевидно, какие моральные феномены скрываются за подобными нормами – от общих ценностных представлений до разноцветья нравственных идеалов. Такие феномены морального мировоззрения образуют кредо российского депутатства.
Желая обрести твердую почву под ногами, представительная власть должна в первую очередь прояснить сущность моральных норм, профилировать их с учетом специфики депутатской деятельности, хотя бы отчасти формализовать и по возможности свести в целостные этические кодексы парламентского поведения. Думается, такие попытки вполне актуальны для российского депутатства. Кодексы, как мы уже говорили в тринадцатой главе, предназначены для того, чтобы регламентировать деятельность депутатов, которая не поддается нормативной регуляции на основе правовой и административной ответственности. Такие нормы должны соответствовать известному стандарту (модели, образцу, парадигме) порядочности, этичности парламентского и внепарламентского поведения не рядовых граждан, а облеченных особым доверием избранников народа, обладающих властными полномочиями людей, от которых так или иначе зависит и судьба рядовых граждан.
Вправе ли рядовые граждане судить обо всем этом? Давным-давно Перикл мудро заметил, что «не многие способны быть политиками , но все могут оценивать их деяния», и именно потому, что от решений и действий политиков существенным образом зависят дела и судьбы людей. Однако в качестве инстанции, непосредственно контролирующей соответствие поведенческих реалий депутатов писаным и неписаным предписаниям кодекса, требованиям стандарта , палатами обычно создаются специальные этические комитеты или комиссии, выполняющие роль своеобразных рупоров группового и общественного мнения. Они, разумеется, могут называться и иначе, но сути дела это не меняет. Комитеты или палата в целом, спикер палаты или ее руководящий орган в письменной или устной форме могут устанавливать (по закону или чаще по обычаю)^дисциплинарную ответственность за нарушения обязательных или рекомендательных норм кодекса и определять соответствующие санкции (типа призывов к порядку, замечаний, порицаний, выговоров, лишения слова, сокращения жалования, временного недопущения в зал заседаний и т.п.).

Кодекс депутата: от этикета к этике

Обращаясь к содержательной характеристике этических кодексов депутатства (а речь идет прежде всего о федеральных, но отчасти и о региональных органах представительной власти), во-первых, обратим внимание на одно весьма существенное обстоятельство: обыденное сознание в подобных кодексах главный интерес проявляет не столько к собственно этическим, сколько этикетным (от французского – «малая этика») правилам – правилам общения депутатов друг с другом, с руководящими фигурами палаты и со всеми иными участниками политического процесса (сотрудниками исполнительного аппарата власти, представителями прессы, экспертами, лоббистами, партийными функционерами, должностными лицами парламента , обслуживающим персоналом и, конечно же, избирателями).
Это – правила бонтона, приличия, благопристойности, корректности, если угодно – даже любезности, деликатности, столь важные для тех, чья карьера во многом зависит от голосов избирателей. Правила эти достаточно либеральны и вряд ли кому-то придет в голову назвать их депутатским «домостроем». Однако этикетные правила вовсе не нейтральны этически. Они облегчают политическое общение , содействуют взаимопониманию, оберегают достоинство людей. В них пульсируют побуждения человечности, мотивы доброжелательности. Они направлены на пресечение в парламентских буднях грубости, невоздержанности, бесцеремонности, развязности, и это чутко воспринимает массовое сознание, а затем транслирует такие представления в этические рационализации, где они «дистиллируются» и получают обоснование.
Следование правилам бонтона составляет существенную часть этического стандарта политического поведения депутата, образует, так сказать, культурно-нравственный минимум, скорее – «минимум миниморум». Не случайно во всех европейских языках в ходу речевой оборот – «непарламентские выражения». Иногда говорят об этике публичных выступлений депутатов. Этикетные правила не ограничиваются лишь внешним лоском, приглаженностью манер, приторно-фальшивой ритуалистикой (хотя они и могут подчас скрывать за учтивостью и лощеными манерами лицемерие или безразличие к тем, с кем общаются).
Нам очень не хотелось бы впасть в назидательность, в сто раз проговоренное нравоучение. Многое в парламентском этикете самоочевидно для культурного человека, но депутаты довольно скоро, с одной стороны, обнаруживают в своей среде немало таких, кто страдает «иммуннодефицитом» моральности, а с другой – выявляют и немало тонкостей (парламентский этикет существенным образом отличается от этикетов дворцовых, театральных, церковных, праздничного застолья и т.п.) и даже противоречий, что требует особого обсуждения на заседаниях этических комитетов. Впрочем, они не вправе выступать в роли «судей» провинившихся депутатов за пределами процедурных и этикетных правил, вторгаться в судейской роли в вопросы собственно морального свойства. Лишены ли они тем самым права на моральную оценку?

Парадокс моральной оценки

Разрешим ли он? Этот вопрос необычайно труден для массового сознания. Самые изощренные этические рационализации оказываются далеко не всегда способными его разрешить: он входит в компетенцию этики как научной теории.
Известно, что именно мораль в роли оценочного сознания недвусмысленным образом обязывает к предельной осмотрительности в оценках поступков других людей, тем более – в оценках их как людей добрых или злых. Дано ли отдельному лицу, группе, комитету по парламентской этике право выступать от имени Морали и судить-рядить кого-либо, кроме самих себя? Ведь сказано: «не судите, да не судимы будете». Депутат должен отвечать за свои поступки как юридически вменяемое лицо. А как моральный субъект, который несет ответственность перед своей человеческой и политико-профессиональной совестью?

Парадоксальность практики моральных оценок, по справедливому суждению одного видного российского философа, заключается в том, что тот, кто мог бы выносить моральные оценки другим, не станет того делать, сознавая собственное несовершенство, а тому, кто готов выносить моральные «приговоры» другим, нельзя этого доверять (именно потому, что он готов это сделать, обнаруживая самодовольство и тем самым несоответствие роли судьи).
Не закрывает ли эта парадоксальность саму идею именно этических, а не просто «этикетных» комитетов? Не означает ли сказанное моратория на оценочную практику комитетов? Массовое сознание как будто расположено принять подобный запрет.
Но мы, наперекор этому запрету, обратим внимание на известную традиционность или инерциальность использования прилагательного «этический» в применении к кодексу политического поведения депутатов, к названию соответствующих комитетов. Ведь кодекс, как мы уже не раз отмечали ранее, фиксирует лишь минимум моральных требований и этикетных предписаний, да и то не в чистом виде, а только в связи с правовыми и административными нормами.
Не забудем и то обстоятельство, что в современной России, в залах и кулуарах ее парламентов (в думах, советах, собраниях и т.п.) сплошь и рядом встречаются неуемное стремление политиков морально скомпрометировать своих противников, попытки прямого или косвенного морального самовозвеличения. Очевидно, что среди мотивов такого поведения не последнее место занимает привлечение к себе внимания и симпатий массового сознания.
История парламентов мира полна событиями скандального свойства, поведение депутатов далеко не всегда было сдержанным и соответствующим правилам хорошего тона (нередки примеры использования ненормативной лексики, рукоприкладства, неприличного внешнего вида и т.п.). В России же на парламентских нравах сказались еще и разбуженные политические или околополитические страсти массовых слоев населения. Подобные страсти высвобождают энергию распада, импульсивность, податливость всевозможным слухам, ненависть, мстительность, злобу. Полемика нередко, как говорится, с полуоборота, доводится до уровня фанатичной моральной нетерпимости, когда противники преподносятся публике даже не как люди, совершившие не очень благовидные поступки, а чуть ли не как носители «сатанинских начал».
При таком оценочном своеволии мораль из способа обеспечения сотрудничества и согласия между людьми и организациями становится своим антиподом. И тогда политическая игра в стенах российского парламента ведется без правил. Начинают противоборствовать не рациональные интересы, а плохо калькулируемые иррациональные страсти. Политические действия оказываются направленными (или без особого труда могут быть направленными) на разгром и уничтожение соперничающих участников политического процесса. Возникают нетерпимость, патологическая ненависть к другому, непонятному, чужому. Подобная игра завораживает тех, кто охвачен зудом политического экстремизма , даже если игроки при этом щеголяют приличным платьем и джентльменскими манерами.
Вспомним, что нормы политической этики как раз и направлены на то, чтобы не допускать превращения соперничества, конфликтности во враждебность и озлобление. Тогда выигрыш одних в ходе так называемой мягкой конкуренции хотя и может означать проигрыш других, но в данном случае проигрыш не ведет к тотальному попранию интересов проигравших. Действие по правилам честной игры цементирует устои политического порядка в целом, дает новые шансы для последующих выигрышей, выявляет дополнительные возможности продуктивного диалога , открывает новые, подчас неожиданные перспективы.
Презумпция честной игры такова: депутаты принимают нормы и ценности политической этики успеха в качестве и побудителей к деятельности, и ее ограничителей, они способны сбалансировать свои цели, средства и ограничители, а также понять, где и когда надлежит отказаться от применения правил политической целесообразности. Те же, кто не принимает этих норм и ценностей, оттесняются на периферию парламентской жизни, морально табуируются.
Вернемся к парадоксальной ситуации, бросающей вызов здравому смыслу, на который опираются этические рационализации в своей деонтической логике: как быть со сферой собственно моральной компетенции этических комитетов, с их притязанием на собственно моральное оценивание?
Как известно, если моральные универсалии, абсолюты морали предлагают «не судить», запрещают претендовать на роль «нравственного судьи», всячески поддерживая непоказную скромность, то партикулярные моральные кодексы, различные отрасли прикладной этики (профессиональные кодексы, политическая мораль, этика предпринимательства , этос управления, этика воспитания и др.), преодолевая парадоксальность морали, уже не содержат подобных самоограничений. Все они, начиная проповедовать отказ от оценок, немедленно утрачивают свое назначение – быть моральными средствами обеспечения эффективности и успешности специализированной человеческой деятельности.
Нормативно-ценностная регуляция на основе данных кодексов, хотя в них добро и зло не отделены друг от друга однозначно, без полутонов, (как хотелось бы носителю массового сознания), имеет притязательный характер . Иначе говоря, она предполагает обязательность, долженствование, не только направленные субъектом на самого себя, но и относящиеся к другим. Этим своим свойством она роднится с правом, не утрачивая, впрочем, специфичности собственно моральной регуляции и ориентации поведения. В этой связи представляется уместным утверждать о существовании в поле политической деятельности этико-правового кондоминиума над действиями политиков, что относится и к институту российского депутатства.
Этические комитеты парламентов могут и должны не только заниматься профилактикой девиаций, но и высказывать оценочные суждения по поводу тех или иных поступков (проступков) депутатов. Они могут и должны сопровождать выносимые оценки не только санкциями типа неодобрения или порицания, ограничения коммуникаций, но, как уже говорилось, и санкциями институциональными, формальными, заранее определенными и отнюдь не стихийными.

Нравственная философии российского депутатства и правила честной политической игры.

Попытаемся хотя бы пунктирно наметить главные сюжеты нравственной философии депутатства, лежащие в основе его кредо. Мы не рассматриваем здесь этические координаты деятельности российского парламента в целом и не анализируем политические взгляды депутатов, программы парламентских фракций, принятые палатами решения, декларации, законы и т.п. с точки зрения их нравственного значения.
Такая задача неминуемо увела бы нас в тему политики и морали, содержащую оценочные шаблоны и клише соответствующих суждений для массового сознания. Пришлось бы определить нравственную «цену» того или иного политического курса, возобладавшего в парламенте , если в нем доминирует сплоченное большинство, и «цену» консенсуса, если в нем нет доминирующего большинства. Пришлось бы определиться с моральной легитимацией как политического курса, так и консенсуса, устанавливать способность общественной нравственности (преимущественно представленной в виде указанных оценочных шаблонах и клише) контролировать политическую деятельность органа представительной власти. Все это само по себе исключительно важно, тем более, что невозможно полностью отстраниться от политической практики в ее соотношении с моралью , когда обсуждаются кодекс и кредо политического поведения депутатов.
Политическая этика формулирует и защищает правила честной политической игры. Они очень своеобразно соотнесены с правилами политической целесообразности и политического искусства, при этом и те, и другие правила имеют деонтическую природу. Политик обязан быть успешным деятелем, ориентироваться на достижение своих целей по принципу «максимальный результат при минимальных усилиях». Долг депутата – отстаивать именно такую установку. В противном случае вся его легислатура обессмысливается.
Однако, ориентация на достижение программных целей и задач, достижение политического успеха (не обязательно громкого) лишь тогда нравственно оправданы, когда не нарушается другое, не менее существенное долженствование – необходимость соблюдения правил честной политической игры (не лицемерить, не обманывать, держать слово, выполнять взятые обязательства и т.п.), независимо от того, выгодно или невыгодно это делать в каждом конкретном случае. Понятно, игра при этом сразу же усложняется. Соединить одновременно критерии успешности с критериями честности, две лишь в конечном счете сплавляемые стратегии поведения, не просто. Но нельзя и уклониться ни от одной из них – достижение успеха не вообще в политике, а в честной политической игре является прямой обязанностью политика, частью его духовной социализации.
Проще всего исповедовать деонтику политической необходимости, якобы дающей депутату индульгенцию на моральное отступничество и призывающую только по возможности минимизировать отказ от моральных ценностей. Политическая практика изобилует примерами подобного рода. Считается, что где-где, а уж в политике без подобного оппортунизма нельзя добиться реализации благородных целей («хотели как лучше»). Такие предлоги подчас благосклонно воспринимаются - либо прямо, либо через соответствующие рационализации – массовым сознанием , тем более, если под эти предлоги подверстываются стремления осчастливить чуть ли не всю страну, государство , отдельную группу населения и т.п. На такой почве легко вызревает феномен политического двуличия, лицемерия и цинизма, которых вскоре перестают стыдиться и подчас ими бравируют, почитают за доблесть, когда соревнуются в мастерстве по этой части в духе древнеримского авгуризма.
С другой стороны, нельзя смешивать честность с грубой прямолинейностью, негибкостью, наивностью, которые противопоказаны политику. Через такую специфическую форму этических рационализации, как охотно читаемые и почитаемые биографии выдающихся политиков (Ш. де Голль, Дж. Неру, Ф. Рузвельт, Ф. Миттеран и др.) массовое сознание воспринимает эту этико-праксиологическую истину. Лавирование, компромиссы , умение комбинировать, находить хитроумные ходы – вещи совершенно необходимые депутату, но они вовсе не означают одобрения беспринципности, моральной нечистоплотности, бессовестности , трюкачества, демагогии , отказа от действий с «чистыми руками». Подобно тому, как можно было побеждать в безупречно честном рыцарском поединке или на дворянской дуэли с очень высокими ставками при проигрыше, так и в политике можно вести честную игру и при том добиваться успеха.
Заметим, что от депутата требуется честность не только по отношению к обещаниям, данным избирателям, не только по отношению к «своим» (членам фракции, партнерам по коалициям, членам партии или движения), но и по отношению к «чужим» – политическим оппонентам и даже противникам.
В качестве ответной реакции на моральное отступничество возникает ажиотажный «спрос» на политическую честность, весьма, к слову сказать, отличающуюся по своим последствиям от честности бытовой. Не так давно один наш видный политический деятель заявил по телевидению: дело не в новых идеях и не в программах, а в том, чтобы власть на своих вершинах была честной, не врала и не воровала! Понять его можно. И этот императив импонирует массовому сознанию. Но при этом забывается, что власть, в том числе и власть представительная, должна быть эффективной, социально выверенной, ответственной и профессионально исполняемой, Когда же возникает дефицит на честность, тогда она становится самым ходовым товаром на политическом рынке и предметом опасных популистских спекуляций. Это сопровождается самовосхвалением парламентских «крикунов», да так, что, как говорили прежде, белизна их риз слепила взор наблюдателю. С популизмом связана и коварная игра на неспособности рядового избирателя – субъекта массового сознания – разобраться в тонкостях политики, в ее профессиональных «тайнах».
Стремление согласовать установки на успешность своей деятельности с политической честностью нередко ставит депутатов перед труднейшим моральным выбором, когда приходится поступиться одной нравственной ценностью ради осуществления другой – иногда нет иного достойного пути без подобной жертвы. Депутатам , не заглядывая в «святцы» кодекса, предстоит самим сделать верный выбор , то есть сопоставить противоречащие друг другу ценности в конкретной ситуации и взять на себя всю ответственность за выбор, за его ближайшие и отдаленные последствия (ведь политическая этика – во многом консеквенциональная, а не только мотивационная система).
Если депутат – не пассивная, демонстрационная фигура в политике, неведомо как очутившаяся на парламентских скамьях и в полудремотном состоянии отбывающая свою представительную повинность (из таких образуется депутатское «молчаливое большинство», более возбуждающееся от шумных политических акций, нежели от кропотливой и «скучной» работы в границах законотворческой «каторги» со слабо выраженным игровым началом), то ему не уклониться от действий в пограничных ситуациях морального выбора. Нет таких реальных политиков, которых судьба избавляла бы от тягостной необходимости осуществлять моральный выбор между ценностями и нести за него ответственность в полную меру. А это означает политический риск (избирательной кампанией, карьерой , имиджем, честным именем, состоянием), и выбор тяжким грузом ложится на политическую совесть депутата (бремя вины перед другими и – скажем несколько высокопарно – перед страной и историей , самоосуждение, метанойя с изменением собственного «Я»).

Бремя морального выбора: скромность самооценки

Справиться с бременем морального выбора и, по существу, с освоением кредо депутатства, его социальной миссии позволяет, во-первых, систематическое преодоление депутатами неадекватно преувеличенных самооценок и представлений о собственной исключительности, которые по требованию выдают «охранную грамоту» избраннику, когда тому оказывается удобнее уклониться от нравственной ответственности за содеянное. Хотя у парламентариев нет чрезмерного ощущения личной власти, которым подчас располагает даже мелкий чиновник из аппаратов исполнительной власти, у него есть ощущение значительности как собственной персоны, со сверхпрестижностью своих депутатских занятий, так и того, что творится в залах заседаний и в рабочих комнатах парламентских комиссий. Кажется, будто в этих помещениях могут решаться любые (а не строго определенные Конституцией) вопросы и там чуть ли не творится история .
«Политическая этика требует, чтобы депутат не почитал себя за жалкую марионетку лидеров фракций и исполнительной власти». Но она вместе с тем трезво предлагает оценивать депутатские права и возможности, предотвращая грех собственной заносчивости, выхода за рамки общеобязательных нравственных норм, импульсивное или намеренное уклонение от морального выбора с его непредписываемой «инстанциями» суверенностью решений и оценок. Такое требование политической этики облегчает и достижение компромиссов , столь необходимых для того, чтобы парламент функционировал как слаженный механизм, равно и для того, чтобы не следовать по пути беспринципных компромиссов.
Между тем, в отечественной ментальности еще очень сильны предубеждения против компромиссов, в том числе нравственно оправданных и, тем более, достойных решений в конфликтных ситуациях. Это обстоятельство повлияло и на ценностный аспект массового сознания, а также на значительную часть этических рационализации, созданных с его участием. Не удивительно, что в сознании части депутатов еще не разрушена своеобразная диафрагма, которая задерживает все, что могло бы вести к смягчению политических (и персональных) конфликтов внутри и вовне парламентской жизни, что содействовало бы поиску промежуточных позиций, с которых можно было бы вести переговорный процесс , и не допускало бы применения правила «все или ничего». И даже оправдывало бы компромиссы критерием выбора «наименьшего зла».
Вместе с тем, в той же ментальности, в которой компромиссы клеймятся как «измена принципам», «ловкачество», «попустительство», в лексике двухцветного манихейского мира удивительным образом уживается ориентация на бесконечное лавирование по бурным водам политического моря, когда стратегия как бы улетучивается, испаряется в тактике компромиссных забот или готовности подменить компромиссы уклонизмом, сговором, что превращает «меньшее зло» в зло абсолютное.

Бремя морального выбора: дух парламентского корпоративизма

Освоению ценностей и социальной миссии депутатства как условия для разрешения проблем морального выбора способствует, во-вторых, дух корпоративизма как составная часть нравственного кредо. Палаты российского парламента вполне подходят под обычное определение корпорации как относительно замкнутой ассоциации, которая выражает интересы своих членов и защищает их. Это обстоятельство уже оказалось осознанным депутатами, несмотря на межфракционное противоборство, на отсутствие «симфонической общности» (в терминах евразийства) и зависимость от разделяющих депутатский корпус внепарламентских факторов (влияние интересов избирателей, которые представляют всевозможные группы давления, лоббистские команды, воздействие дисциплины партийных организаций и т.п.).
Однако, есть немало поводов думать, что при этом корпоративная идентичность наших парламентариев еще не основана на подлинном «экспри де кор», духе свободного объединения и социальной чести. Она в большей степени побуждает помнить об обособленном от предгражданского общества «группизме» с его желанием оградить себя от испытания риском, со стремлением получать побольше различных благ, не утруждая ориентацией на достижения политической системы и на свободное развитие самих членов корпорации. Хотя внутри парламента, по всей видимости, так и не утвердились ценности патернализма и вассалитета рядовых по отношению к элитам палат, однако сформировались настроения группового эгоизма, солидаризма, не ведающего самоограничений. Это весьма рельефно проявляется при решении вопросов о парламентской неприкосновенности. В этом пункте дает о себе знать «вилка» во взглядах депутатов и представлениях об их статусе в массовом сознании, в высказываниях «человека с улицы».

Бремя морального выбора: жизненное и профессиональное призвание

В-третьих, – и это самое существенное – нравственное кредо российского депутатства содержит ценности жизненного призвания. Его формула гласит: социальная миссия представительной власти заключается в ответственном служении Делу выражения и защиты общественного блага во властных структурах, не допуская авторитаристского отчуждения власти от пока еще инертного и расколотого общества, игнорирования его интересов и настроений, сужения социальной базы власти, маргинализации общества и личности по отношению к властным структурам. При этом служение общественному благу должно быть сочленено с пока непроясненным корпоративизмом, партийными и территориальными интересами и столь же неясным лоббизмом . Но, так или иначе, именно служение общественному благу лежит в основе морального выбора, является критерием выбора в ситуациях конфликта ценностей.
Такое служение может потребовать от депутатов в ряде случаев самоотверженного поведения, чему лучше всего способствует аскетическая мотивация политической активности и соответствующий нравственный идеал. Но самоотверженность не может быть принципом политического поведения в повседневной деятельности парламентариев. Она не должна жестко противопоставляться личной заинтересованности депутата, чей нелегкий труд неплохо оплачивается и связан с некоторыми материальными льготами, Депутат – не «святой» и не «отшельник», а поэтому оплата его труда означает «честное пропитание» профессионала и оказывается одним из источников независимости его политического поведения.
Хуже, если подобная заинтересованность сопровождается не искренним интересом к самому делу, побуждается не мотивами служения ему, а лишь декорацией подобного служения: публичность деятельности парламентариев подталкивает их к тому, чтобы постоянно демонстрировать свою неиссякаемую озабоченность состоянием общественного блага и делать вид, будто собственные материальные , карьерные, престижные, властолюбивые соображения их ни капельки не беспокоят. Другой вопрос, демонстрируют ли они такую озабоченность с подлинным артистизмом или же делают то же самое бездарно и постыдно, заигрывая с отсталой в культурном смысле частью электората, чьи пристрастия и ожидания включены в массовое сознание (напомним, что парламентская жизнь неизбежно театрализуется, становится по своему привлекательным зрелищем и в том нет прегрешения, если только при этом не утрачивается эстетическая мера).
Этику интересует не показная ответственность за исполнение своих обязанностей, не способы перенесения ответственности с отдельных лиц на всю парламентскую корпорацию или, скажем, на фракцию, а неподдельный дух призвания, дух, который органически соединяет призвание жизненное с призванием деловым, воплощает профессионализм депутата как политика и как законодателя, не дозволяя профанировать профессиональное искусство политика, превращая его в шарлатанство, в грубые приемы популизма и манипулирования массовым сознанием. Он не только помогает смягчить последствия «нервной работы» депутата, свыкнуться с ее прозаическими аспектами, но и создает заслон недобросовестности и некомпетентности в этой работе, не позволяет депутату беспечно отлеживаться на парламентской «печи», накапливая энергию для постпарламентской карьеры: ему суждено расточать ее прежде всего в стенах парламента за весь срок, на который он избран.
Дух этот – свидетельство жизненного предназначения в том смысле, что «политиком не становятся, а им рождаются», что служение делу предполагает наличие особенностей ума и характера, которые, конечно, можно и развивать, но для этого их надо сначала иметь. Поэтому депутаты различаются не только политическими ориентациями, но и степенью понимания стоящих перед парламентом проблем, уровнем профессионализма и нравственными основаниями принимаемой ими ответственности.
Служение делу в целом содействует смиренности, а не сознанию собственной исключительности. У преданного делу человека явно выражено стремление к глубокому душевному равновесию, удовлетворенности своей деятельностью. Это характерно для всякой творческой личности, но такое равновесие на парламентском поприще, к сожалению, достигается с большим трудом.

Заключение

«Этикетные провинности и даже отклонения от этического стандарта поведения во многом очевидны для массового сознания». Они не представляют особых затруднений при оценивании. Но за стандартом просматриваются нравственные коллизии повышенной сложности, поступки, за которыми скрывается клубок мотивов, обстоятельств и последствий, решения, полные драматизма, когда обычные позитивные и негативные оценки, которыми так легко оперирует массовое сознание, оказываются малопригодными для того, чтобы охватить ими нравственные конфликты такой специфической деятельности как парламентская работа . Эти коллизии связаны с противоречиями в политической и нравственной культуре общества (парламент – их одновременно и незамутненное, и искривленное зеркало). Они предполагают трудные нравственные искания, обусловленные национальными особенностями психологии парламентариев, спецификой становления российского парламентаризма, особенностями того самого массового сознания, которое лицезреет деятельность нашего парламента, морально оценивая ее.
В отличие от парламентаризма стран Восточной Европы и некоторых государств, возникших на территории бывшего СССР , российский парламентаризм до сих пор так и не смог определиться в своей национальной идентичности. Кредо российского депутатства остается несфокусированным, крайне расплывчатым, не проясненным как для него самого, так и для общества. Речь идет не о нравственных достоинствах или недостатках депутатов (хотя и это весьма существенно) и не об имидже , который они охотно демонстрируют общественному мнению, и которым, как им мнится, они располагают реально, а о противоречиях в политической и нравственной культуре общества, отраженных в этике российского парламентаризма.
В политической сфере все социокультурные расколы, вся инверсионность движения, его маятниковость ощущаются в большей степени, нежели в других сегментах общественной жизни. Не удивительно, что страна , ее общественное мнение (в той мере, в которой ему удалось сложиться), массовое сознание сравнительно безболезненно восприняли почти все формы и формулы, структуры и механизмы современного парламентаризма, но не поспевали освоить ни соответствующую политическую логику, ни ценностный язык политики, ни соответствующую этику.
Говорят, что современная Россия на скорую руку приняла устаревшие формы капитализма – как в свое время она приняла христианство , – но только в их вещественной и социально-экономической ипостаси, не сделав того же в отношении главного их движителя, «духа» капитализма. Эта мысль может быть в полной мере применена к области политической демократии. Предпринимательские навыки у нас, хотя и были в загоне, оказались развиты неизмеримо больше, нежели демократические традиции в государственном управлении; худо-бедно, но были эмбрионы как предпринимательской этики, так и трудовой морали. Этого нельзя сказать об этике парламентаризма. Парламентские институты были трансплантированы чуть ли не в одноразовой операции, тогда как порождающий и развивающий их дух оказался невостребованным,
Собственно говоря, дух парламентаризма, его этику нельзя «освоить» в виде привлекательного и хорошо упакованного серийного продукта духовного импорта, даже интегрировав их в ходовые этические рационализации – беллетристические, публицистические, попкультурные и т.п. Можно и нужно использовать мировой опыт парламентаризма, но насадить его нельзя: эффект отторжения последует без промедлений или не заставит себя долго ждать. Опыт должен упасть на хорошо взрыхленную и обильно удобренную почву, чтобы дать всходы, а не на такую почву, где парламентские традиции или вовсе «не ночевали», или их семена были в свое время тщательно выполоты. Данная этика должна быть продуктом инновационного акта, чтобы органически вписаться в нашу культуру, а не навязываться ей на манер петровских ассамблей. Парламентская этика должна возникнуть в контексте не мировой, а именно российской демократии. Скорее всего, такой акт еще сильно задерживается или протекает крайне вяло.
Подобная констатация тем более верна, если мы говорим не только о кодексе парламентского поведения, который сравнительно легко принять и даже исполнять, а о кредо, о нравственной философии российского парламентаризма как главном нерве депутатской этики. Хотя по ряду признаков можно предположить, что нулевой цикл его созидания, инкубационная фаза поиска национальной идентичности парламентаризма уже миновала. Может быть, осторожности ради лучше сказать, что возник ряд предпосылок для такого созидания. Прежде всего, в форме взносов в фонд общедемократических традиций, поступивших из сферы культуры, из «низовой» демократии и «малых» парламентов: федеративный парламент не варится в собственном соку, впитывая идущие извне демократические импульсы. 8.
Этика долга и этика счастья на примере Канта и Гельвеция
Этика
Практическая этика
Профессиональная этика 3
Этика Канта
Этика и эстетика 3